И про тебя там написано - [32]
Я уже собралась было подняться, но тут услышала на лестнице тяжелые, шаркающие шаги. Будто бы по ступенькам с трудом взбиралась гигантская улитка. Затем раздалось знакомое покашливание. Наконец появилась и сама Петровна. В руках она несла учебник по математике, на нем лежала раскрытая тетрадка. И в этой тетрадке она на ходу что-то писала.
Я вскочила. Но она так погрузилась в свою писанину, что слишком поздно заметила на своем пути преграду, то бишь лучшую подругу. Глаза у нее были красные. Она пару раз моргнула — и наконец меня узнала. И заулыбалась, по-видимому, не ощущая за собой никакой вины.
— Золотце мое! Я все придумала! — воскликнула она.
— Я видела твоего Тимура на кассе, — выпалила я, словно не написала ей об этом уже десяток раз.
— И что?
— Ты же говорила, он учится на террориста!
— А зачем ты во всякую ерунду веришь? — она просто отмахнулась от моей обиды и сунула мне под нос тетрадку. — Ты лучше на это посмотри. Ну разве я не гений?
Я попыталась разобрать ее совершенно нечитабельные каракули.
— Это твой дневник?
— Нет! — торжествующе ответила она. — Это твой дневник. Чем мы хуже Леи?
Видок у меня, наверно, был ошарашенный. Петровна плюхнулась на ступеньку и потянула меня за рукав, типа садись рядом. И объяснила медленно и доходчиво, что решила переписать Леину историю. Чтобы все кончалось хорошо. Если книжка действительно обо мне, то у нее получится даже лучше, чем у этой горе-писательницы, которая меня не знает и на школоту вроде нас смотрит так же брезгливо, как на тараканов на своей кухне.
— За одним исключением, — сказала я. — Ты ее вдохновляешь. Она хочет с тобой встретиться.
— Ну мало ли чего она хочет, — Петровна утерла нос рукавом. — Ты поняла, что я тебе втолковываю? Осознала, чем я все это время занималась?
— Не надо разговаривать со мной как с малым дитём. Не такие уж мудреные вещи ты говоришь.
— Повтори своими словами то, что я сейчас объясняла.
Я вырвала тетрадку у нее из рук, но через пару секунд протянула обратно.
— Ничего не понимаю в твоих каракулях. Будь добра, перепечатай.
Я не знала, что у Петровны нет компьютера. Ни нового, ни старого — никакого. Теперь мне стало ясно, почему она все всегда пишет от руки: не только обычные домашки, но и то, что остальные просто копипастят из интернета и распечатывают, — хэндауты для рефератов и заданные на дом сочинения.
— Возьми мой ноутбук, — предложила я. — Один из старых.
— Это сколько же у тебя старых?
Шестое чувство подсказало мне, что лучше промолчать.
— Наберем на телефоне, — сказала Петровна после некоторого раздумья. — Так быстрее всего.
— В смысле?
— Ну, как эсэмэску. Только длинную. Ведь у тебя на «айфоне» есть текстовый редактор.
— Ну да, — пробормотала я. — Но как ты себе это представляешь?
— Ты будешь читать вслух, а я — печатать, — ответила Петровна.
— Но я ни слова разобрать не могу!
— Тогда ты печатаешь, а я диктую, — не смутилась Петровна.
Так мы и сидели на лестнице: она, понизив голос, читала, а я вбивала фразу за фразой в телефон. Продолжалось это целую вечность. Время от времени Петровна через мое плечо бросала взгляд на экран, велела вставить какой-нибудь знак препинания или исправляла ошибку. К счастью, ошибок я делала не так уж много, спасибо автокоррекции.
Я не думала, что это займет такое чудовищное количество времени. Уже давно стемнело. Пока мы сидели на лестнице, дверь Петровниной квартиры открывалась по меньшей мере три раза. Ее братья обстреливали нас бумажными пульками, и меня терзало опасение, что они предварительно обсасывают свои снаряды. Во всяком случае, комочки бумаги были подозрительно влажные и попахивали слюной. Один раз на лестницу выглянула очередная тетка и что-то пролаяла. Петровна, не оборачиваясь, гавкнула в ответ. Тетка убралась.
— Ругается? — шепнула я.
— Да нет. Сказала, что принесет нам поесть. Не отвлекайся.
Тетка принесла тарелку и поставила ее на ступеньки. На тарелке лежало что-то вроде равиоли с зазубренными краями. Я потянулась было к еде, но Петровна шлепнула меня по руке.
— Тебе оба больших пальца нужны, чтобы печатать!
— А тебе?
— А мне нет, — она закинула в рот две равиолины разом и обтерла пальцы влажной салфеткой. Теперь то, что она читала, стало звучать крайне невнятно.
Трижды мимо нас проходили соседи. Один наступил прямо в нашу тарелку. Другой без лишних слов уронил мне на голову пакет фасоли. Третий обругал нас последними словами. Не оборачиваясь, Петровна выплюнула целый залп брани в ответ. И я снова ни слова не поняла.
— Готово! — наконец объявила Петровна. Я положила телефон на ступеньки и схватила последнюю равиолину, грустившую на тарелке рядом с отпечатком подошвы.
Петровна вытерла замасленные руки шарфом.
— Ну как? — спросила она, переводя дух. — Что скажешь?
— О чем?
— О начале моей истории. О твоем дневнике.
Я пожала плечами.
— Я же писала, а не читала.
— Ты хочешь сказать, что набрала столько слов, но ни одного не поняла?
— Ну почему, кое-какие поняла, — возмущенно отозвалась я.
— Но о чем речь — не уловила.
— Ну, не очень… — созналась я.
Петровна застонала.
— Тогда у тебя еще одно домашнее задание на завтра.
— Сколько можно сидеть в телефоне, осанку испортишь, — сказала мать. Один глаз она уже накрасила, а другой пока был блеклый и в морщинках. По ее словам, их группа по йоге собралась в эритрейский ресторан.
Сборник рассказов о природе, обитателях тайги, охотниках написан современным коми писателем. И. В. Коданев — автор многих книг, изданных на родном и русском языках.
В книгу Валентина Федоровича Глущенко вошли две повести — «Земля Мишки Демина» и «Крайняя точка». О простых людях с непростыми судьбами, живущих в Сибири.Для детей среднего школьного возраста.
Повесть А. Мандругина о годах первой мировой войны. В центре повествования — группа мальчишек из рабочего поселка Нахаловка. Автор рассказывает о том, как, сталкиваясь с бедностью и нищетой, социальным неравенством, наблюдая классовую борьбу, ребята постепенно начинают постигать идеи революции, включаются в революционное движение.
«Подарок с неба» – трогательно-добрая история о жизни, пути, о выборе ценностей, о том, чему нужно учить сначала себя, потом детей. … С неба прилетел ангел и взял мою душу. Он отнес меня прямо к Богу и тот, усадив меня на колени, сказал: «Это еще не конец истории, и ты в ней сыграешь решающую роль». Он вновь отдал меня ангелу и тот спустил меня на землю, в огромный город, где я встретил тебя. И что мне теперь с тобой делать? И какую решающую роль я должен сыграть? Бог так мне и не сказал. Для детей 5-12 лет.
В документальной повести автор рассказывает о судьбах бывших беспризорников, среди которых находился сам, об огромной заботе партии и государства о детях, оставшихся без родителей и крова в тяжелые годы гражданской войны. Путь от беспризорника до генерала Советской Армии прошел герой этой повести. Для детей среднего школьного возраста.