И пришла Игра - [34]

Подойдя к нам чеканной походкой, мужчина спросил сухим уверенным голосом:

— Среди вас есть Захар Крылов и Анастасия Петриченко?

Мы с Малири выпрямились и недоуменно переглянулись. Впервые услышал ее фамилию, но сомнений не оставалось — послать боевую вертушку могли только за нами.

— Полковник Стужин, первая отдельная бригада оперативного реагирования. Сокращенно — ПОБОР. Личным приказом верховного главнокомандующего вы призваны в ряды Вооруженных Сил Российской Федерации и обязаны немедленно прибыть в расположение части.

— Ч-что? — завертел головой, ища поддержки, но никто не понимал, что происходит. — Вы о чем?

Офицер снял очки и взглянул пронзительными серо-стальными глазами.

— Отныне вы — бойцы проекта «Последний Рубеж». И назван он не просто так — только герои вроде вас способны отразить вторжение Цеметры. Прошу на борт. Родина-мать зовет.

Глава 9. Добро пожаловать в ПОБОР

— Подождите! — отступил на шаг и поднял лапы. — Это что, шутка какая-то?

— А что, похоже? — хмуро бросил полкан. — Сорок тысяч погибших — это, по-твоему, весело?

— Сорок... тысяч? — плечи поникли, а всякое желание спорить отпало само собой. Ведь даже последнему идиоту ясно, что это число будет только расти по мере продвижения легионов Цеметры.

— Вы издеваетесь?! — зашипела Малири. — Какого хрена меня в армию гребут? Я как бы девочка!

— Во-первых! — мужчина вытянулся по струнке и свел руки за спиной. — То, куда вы отправляетесь, не совсем армия. Во-вторых, объявлена всеобщая мобилизация героев. И если хотите, чтобы на героях она и закончилась — садитесь в вертушку.

Намек витиеватый, но более чем понятный: если не справимся мы, под ружье поставят наших родителей — и возраст подходящий, и боевой опыт в наличии. Но если у нас есть шанс, то у обычных людей — ни единого, это просто пушечное мясо.

— Да вы знаете, кто мой отец?! — не унималась подруга.

— Знаем, — с легкой насмешкой прозвучал ответ. — И куда больше вас, юная леди. Виктору светит лет десять минимум — и то если согласится сотрудничать со следствием. Но страна чтит своих защитников. И готова на многое закрыть глаза в обмен на помощь и содействие.

Настя шумно выдохнула и потерла ладонями покрасневшее лицо, вмиг превратившись из дерзкой бой-бабы в беззащитную девчонку, которую так и хотелось обнять и утешить.

— Мы можем хотя бы попрощаться?

— Конечно, — Стужин барским жестом указал на дорогу. — Каждая минута промедления — десятки, а может и сотни жизней. Прощайтесь, сколько влезет — не стесняйтесь.

— Пап... — повернулся к отцу — ссутулившемуся, погрустневшему, с остекленевшими глазами.

Он ничего не сказал, лишь пожал руку и крепко обнял.

— Мы вернемся. Обещаю, — кивнул напоследок и побрел к вертолету, прижав уши и щурясь от бьющего в лицо ветра.

— Сами пойдете? — спросил полковник у эльфийки. — Или попросить ребят вас проводить?

Малири смерила его гневным взором, сплюнула под ноги и зашагала за мной, гордо вскинув подбородок. Капли гоблинской крови остались на хмуром лице, плащ развевался, точно в бурю, и выглядела спутница так, что я не отважился бы ей перечить и под страхом смерти. Остановился у трапа, протянул ладонь, но меня грубо оттолкнули плечом и зацокали сапожками по ступеням. Взойдя на борт, девушка развалилась на откидной скамейке, скрестила руки на груди и не проронила ни слова — ни вслух, ни в чате.

Я же сел напротив и уставился в иллюминатор — папа поднял ладонь и стоял неподвижно, пока «крокодил» не взмыл под облака. И чем меньше становилась фигура в «горке», тем сильнее щипало веки, а когда на глаза попалась черепичная крыша родного дома, не сдержался и всхлипнул. Но никто из десантников и не подумал насмехаться или подтрунивать, а полковник так и вовсе сжал плечо и крикнул на ухо, пересиливая рокот винтов.

— Слезы — не порок, рядовой! Порок — это предательство и трусость. Надеюсь, никто из вас не переметнется к Цеметре. С такими разговор короткий.

Машина взяла курс на Москву, но километров за сто до МКАД резко ушла на запад, открыв во всей красе то, во что превратилась столица. Город выглядел как после недельной ковровой бомбардировки — как ни всматривался, так и не заметил ни одного целого строения. Над окраинами стелился дым, точно горящие торфяники перенесли прямо в черту города. Небоскребы в деловом центре укоротились наполовину и навалились друг на друга, как поддавшие приятели. От хрупкого стекла не осталось ни следа, и здания смотрелись как останки неведомых червей, выскочивших одновременно из-под земли, и по которым дали очереди из гигантской автоматической пушки.

И виной тому не только твари, но и старания солдат, их уничтожавших. Вот только орды чудищ черной плесенью простирались от края до края, а ни одной живой души не заметил даже на подступах. Зато техники — сожженной, истоптанной, изжеванной и вспоротой когтями — вокруг лежало столько, что хватило бы на высоченную стену вдоль всей кольцевой дороги.

— Штаб просчитался, — пояснил командир. — Битвы лоб в лоб — самый верный способ проиграть. Рука президента уже давно лежит на красной кнопке, но мне удалось отсрочить самую опасную ошибку. «Последний Рубеж» неплохо показал себя, но героев слишком мало — около полутора тысяч, и разбросаны по всей стране. Выше пятидесятого — меньше трети, да и те не все найдены. Изучив вопрос, я предложил создать то, что на вашем слэнге именуется «констант-пати». Знаешь, что это?