И пришел доктор... - [17]

А если очень невтерпёж и, уже, вот-вот — и совсем, то можно, чтобы командир от половины экипажа услышал, какой он нехороший человек, и зачем ему понадобилась тревожить гремучую змею — свежерожденного военно-морского медика. А дело в том, что на нашем царском подводном флоте служат товарищи, которые уже совсем не товарищи. Они — тяжело больные и несчастные люди. И по состоянию здоровья они не годны, и медкомиссию уже как три года не видели, поскольку это было бы их последнее общение с морем. Но в виду своего сильного духа они продолжают плавать и плавать. И тут приходите Вы, да ещё и охота Вам чего-то, большого и светлого. И Вы, как в первую очередь врач, во вторую — человек, в третью — офицер, не можете спокойно смотреть, как несчастные нетоварищи гниют на «железе». Вы долго сопереживаете, но, буквально перед самым выходом в открытое море, всё ж таки решаетесь сообщить вышестоящему командованию: «Половина экипажа у Вас не годна к службе на лодке». А, чтобы лучше чувствовалось, проверьте питьевые цистерны. Я уверен, они не соответствуют гигиеническим нормам. Рекомендации — запретить выход в море. А что это такое, срыв боевой подготовки, полагаю, Вам объяснять не надо. Думаю, командиру уж точно выговор вкатают. А чего? Пусть знает, что тяготы у военной службы бывают. Присягу-то, небось, принимал? Или текст забыл? Вот-вот.

А можно ещё круче. Тем более если Вы — бравый военный врач. Приходите Вы на камбуз или в столовую. Смотрите санитарное состояние помещений, пробуете на качество приготовленную пищу. И что-то Вам кажется не так. Вроде всё как всегда, но шестым чувством ощущаете какой-то изъян. Смотрите внимательно. Так оно и есть: из угла в угол пробежала стайка бурых тараканов, блюдо, поставленное перед Вашим носом, представляет промежуточный продукт приготовления холодного недосола, а на стенах блестит чудесный присохший рыбий жир. И пишите Вы ручкой, правой или левой, в журнале столовой следующую волшебную фразу, после которой все забегают, как по команде: «Санитарное состояние столовой неудовлетворительное. Пища недоброкачественная. Выдачу запретить». Особенно приятно сделать такую заметку после записи командира в том же журнале. Да, и не забудьте написать приложение в эскадру или дивизию, что у Вас обнаружился такой недостаток. Пусть командир побегает и организует приём пищи в новом месте и выдаст голодающим сухпаёк, если сможет его найти.

Или вот. Докладываете в плановом порядке о каком-нибудь недостатке в казарме, как бы невзначай. А через пару месяцев печатаете другой, внеочередной, доклад. Снабжаете его несколькими многообещающими фразами и прямиком на стол к командиру (с копией в эскадру). После такого доклада командир мне сказал (дословно): «У меня такое чувство, что меня вые. ли». Представляю Вам образец, для дальнейшего возможного использования:

«Настоящим докладываю, что санитарные нормы в казарме, где проживает личный состав срочной службы, не соответствуют установленным Уставами ВС и другими Законодательными актами РФ нормам. В ежемесячном докладе за октябрь, я уже указывал, что сушилка не оборудована. Ножных раковин нет. Несмотря на это, до настоящего времени ситуация осталась неизменной. Прошу Вас незамедлительно принять меры к устранению этих недостатков, поскольку данные нарушения могут способствовать высокой заболеваемости матросов».

А лучше всего быть честным и законопослушным. Как не странно, командир от этого в восторге не будет, а наоборот поймёт он, что не всё так просто. Приходите Вы и говорите: «А давайте служить по Уставу». Не пугайтесь, поскольку командир сам напугается, ведь по официальному утверждению отца Владимира в говорящем ящике: «Существует такая форма забастовки и саботажа, она так и называется — работать по правилам». Итальянская забастовка. Вот.

А ещё можно его, эх, как его можно… взять, да и отправить на консультацию врача по душевным болезням. Вернее, рекомендовать такую консультацию. При очередном ежегодном освидетельствовании, при заполнении эпикриза, пишите в медицинскую книжку командира (да и заму попутно можно написать, если он у Вас какой-нибудь там Хамченко): «Психически нестабилен, склонен к истерии. Рекомендован психиатр». Высший пилотаж.

Ещё один беспроигрышный вариант— написать письмо Министру Охраны о том, что всё плохо и прочее. Причём обязательно нужно писать исключительно правду и никакого вымысла, высасывать из пальца не надо. Тем самым командир провоцируется и начинает вкатывать выговора направо и налево. Фактически не глядя. И бездумно. Ожидаете чуть-чуть, набираете взысканий и вперёд. Сначала жалуетесь командующему эскадры. И затем, по восходящей: военная прокуратура, директор Северного Флота, Министр Охраны и, конечно, Верховный Славнокомандующий. И, как по дуновению палочки, лишится командир всего. Даже половину медалей могут отобрать. И кубок, полученный с флота. И значки тоже. А мечта его быть адмиралом так и останется мечтой.

Или вариант короче, что не делает его менее крутым. Обжалуете в морском суде любой приказ о Вашем наказании. На назначенное заседание не приходите (только справку для суда возьмите, что болели). Это первая пощёчина командиру. Затем приходите к нему и подсовываете доверенность на своего представителя в суде (у военных не нотариус заверяет документы, а командир части), а сами проситесь в отпуск. Пощёчина номер два. Командир, видя, что Вы и на второе заседание не собираетесь приходить, в сердцах отпускает Вас. Вы приходите в суд и говорите, так и так, командир меня в отпуск отправляет, чтобы я не мешался. Командир снова приходит на заседание, а там опять ни Вас, ни Вашего представителя, один судья только. И вновь заседание переносят. Третья пощёчина, эксклюзивная. Так можно долго командира крутить, главное, постарайтесь не переборщить. Везде надо меру знать. Попа-то у него тоже не казённая, может и надломиться когда-нибудь.