И придут наши дети - [18]

Журналистские судьбы похожи на судьбы газет, размышляла Соня. Их слава живет лишь с утра до вечера. Кто помнит сегодня героев вчерашнего дня? После журналиста остаются лишь статьи, репортажи, фельетоны, комментарии, передовицы, которые выдохлись, выветрились, словно старые духи, и уже никому ни о чем не говорят. Вот так же будет и со мной, думала она, моя жизнь будет сплошной длинной ошибкой.

Позавтракав, Соня уже не чувствовала себя такой подавленной. Наоборот, подумала она, все гораздо проще. За окном светит солнце, наступает лето, а меня ждет любимая работа. И ни молчаливые материнские упреки, ни одиночество, ни отдаленное будущее помешать ей не могут. Уж как-нибудь она справится с этим, как справлялась всегда до сих пор.

«Надо поторапливаться, — сказала она себе, — и так опаздываю, надо бы прийти на работу до окончания редколлегии. Интересно, поставят ли в номер материал о «подпольных» стройках?» Она работала над ним две прошедшие недели.

Вспомнив о репортаже, почувствовала внутреннее удовлетворение. Материал получился. Тема была интересной, она нашла необходимые аргументы и сумела сформулировать нелицеприятные истины.

Соня писала, что в Словакии построено более шести тысяч незаконных дач и лишь менее одной пятой из них легализовано. Только сорок пять таких «диких» дач удалось ликвидировать, остальные стоят и будут стоять благодаря влиятельным знакомым, родственникам, благодаря взяткам и аферам, разрастающимся в организме общества, подобно неизлечимой опухоли.

Материал получился острым, но на многие вопросы Соня так и не нашла ответа. Почему это стало возможным? Разве никто не видит, никто не знает об этом, никто не хочет принимать никаких мер? Не видит того, как уничтожается природа, как обделываются черные делишки, рождаются ценности сомнительного происхождения, каким буйным цветом разрастается мещанство и цинизм?

Она надеялась, что материал не станут сокращать и он заденет читателя за живое. Даже если эти «дикие» дачи не заставят снести, репортаж по крайней мере привлечет внимание общественности. Соня Вавринцова все еще верила в силу печатного слова, хотя зернышки сомнения и в ее душе дали первые ростки.

Грязную посуду она оставила в раковине, быстро привела себя в порядок, собрала сумку, заперла свою однокомнатную квартирку и вышла на улицу. Улицы были пустыми и тихими, чувствовалась прохлада близкого Дуная.

Она ждала автобуса и тут обратила внимание, что неподалеку от остановки, прямо на тротуаре, стоят готовые к работе строительные механизмы. «Ну, ясно, опять будут ковырять тротуар, — подумала она с досадой, — какой-нибудь проектировщик забыл про трубопровод или кабель». На тротуаре росли деревья, целая аллея старых ветвистых черешен, оставшихся тут еще от старой Петржалки[3]. Эти черешни и в нынешнем году дали богатый урожай, со всего района сюда ходили дети собирать ягоды, а в магазинах нельзя было достать ни одной черешенки. Деревья эти были единственной зеленой зоной во всей округе, и люди приходили сюда просто погулять по тенистой аллее. А Соне эти деревья напоминали родной Липтов, они стали ее тихими и надежными союзниками в этом чужом городе. Сейчас она с ужасом поняла, что деревья наверняка вырубят, такая судьба уже постигла сотни братиславских деревьев. Варвары с топорами в руках, кромсающие и без того истерзанные бронхи города! Почему никто не даст им за это по рукам?!

Соня почувствовала, как в ней нарастает гнев и откуда-то берутся силы. Этого нельзя допустить! Если печать все-таки сила, она должна эту силу использовать!

Когда она вошла в свой автобус, то уже была убеждена, что напишет материал, бьющий тревогу во все колокола. Это будет репортаж о судьбе братиславских деревьев.

Двери в зал заседаний затворились, и секретарша главного редактора Гелена Гекснерова облегченно вздохнула. Совещание продлится не менее часа, а может быть, и больше. Главный любил поговорить, а иногда заседания редколлегии напоминали дискуссионные клубы. За это время Гелена Гекснерова (Ге-Ге, как в шутку называли ее редакторы) справится с самыми неотложными редакционными обязанностями, ответит на письма, составит гонорарную ведомость, а если будет время, заскочит поболтать в секретариат или же на чашечку кофе в отдел культуры. А в обед можно пробежаться по магазинам. Гелена всегда умудрялась так организовать свой рабочий день, что успевала переделать все редакционные дела и еще посидеть в каждом отделе, чтобы узнать последние сплетни.

Она знала обо всем, что делается в редакции. Через ее руки проходила вся редакционная почта, все гонорары, она была в курсе семейных отношений всех сотрудников редакции, имела доступ к материалам отдела кадров, оформляла все местные и заграничные командировки, контролировала поездки редакционного шофера, устраивала вечера и выполняла множество мелких поручений, которые были для редакции жизненно необходимы.

Она разложила на столе бумаги и только собралась поработать, как зазвонил телефон. Заученным движением она подняла трубку и произнесла:

— Редакция газеты «Форум», я вас слушаю!

В телефоне затрещало.