И повсюду тлеют пожары - [36]

Миссис Ричардсон уже, конечно, встречалась с Мирабелл, несколько месяцев назад, когда девочка только появилась в доме. Миссис Ричардсон и Линда Маккалла вместе выросли — выпуск Шейкер 1971 года, старые подруги, с самого знакомства во втором классе, — и жизни их протекали с изящной симметрией: обе после школы уехали учиться, и вернулись, и жили в Шейкер-Хайтс, и построили карьеры. Только Ричардсоны очень быстро родили сначала Лекси, затем Трипа, и Сплина, и Иззи, а миссис Маккалла десять с лишним лет пыталась, а потом они с мужем решили удочерить.

— Это прямо-таки было предопределено, как говорила моя мать, — сказала миссис Ричардсон мужу, услышав такие вести. — Другого слова не подобрать. Марк и Линда столько пережили, сам знаешь, — они сколько ждали. Наркоманского ребенка готовы были взять, вот точно тебе говорю. И тут как гром среди ясного неба — десять тридцать утра, звонит соцработница и говорит, что на пожарной станции оставили азиатского младенчика, и в четыре часа дня младенчик уже у них.

Миссис Ричардсон пошла знакомиться с малышкой на следующий же день и в паузах между воркованием выслушала историю Линды — как ей позвонили, как она рванула прямиком в «Бейбиз Ар Ас» и скупила все, от полного младенческого гардероба до кроватки и полугодового запаса подгузников.

— Истратила на кредитке все подчистую, — смеялась Линда Маккалла. — Марк еще кроватку собирал, когда соцработница привезла Мирабелл. Но ты посмотри на нее. Ты только на нее посмотри. Просто не верится, да? — И она в чистом изумлении крепче прижала к себе ребенка.

С тех пор миновало десять месяцев, и процесс удочерения шел на всех парах. Мы надеемся, что через месяц-другой закончим, сообщила миссис Маккалла, протягивая миссис Ричардсон «мимозу». Маленькая Мирабелл — такая милашка: черные пушистые волосы с розовой лентой, круглое задиристое личико, карие глазищи таращатся на толпу гостей, в пальчиках зажаты бусы миссис Маккалла.

— Ой, она прямо куколка, — ахнула Лекси.

Мирабелл отвернулась и зарылась лицом в свитер миссис Маккалла.

— Это ее первая большая вечеринка, — пояснила та, погладив девочку по темной макушке. — Она не привыкла, что вокруг столько людей. Да, Мими? — И она поцеловала девочку в ладошку. — Но нельзя же было не отметить ее первый день рождения.

— Откуда вы знаете, что это ее день рождения? — спросила Иззи. — Она же брошенная?

— Она не брошенная, — сказала миссис Ричардсон. — Ее оставили на пожарной станции, чтобы ее нашли и спасли. Совсем другое дело. И поэтому она оказалась в этом прекрасном доме.

— То есть вы не знаете, когда она на самом деле родилась? — спросила Иззи. — Вы просто выбрали случайный день?

Миссис Маккалла усадила ребенка поудобнее.

— В социальной службе подсчитали, что ей два месяца плюс-минус пара недель. Она у нас появилась тринадцатого января. И мы решили праздновать тридцатого ноября. — Она скупо улыбнулась Иззи. — По-моему, нам очень повезло подарить ей день рождения. В этот день родился Уинстон Черчилль. И Марк Твен.

— А ее правда зовут Мирабелл? — спросила Иззи.

Миссис Маккалла напряглась.

— Когда оформят все бумаги, ее будут звать Мирабелл Роуз Маккалла, — ответила она.

— Но у нее же, наверное, и раньше было имя, — сказала Иззи. — Вы знаете какое?

Вообще-то миссис Маккалла знала. Ребенка оставили в картонной коробке, закутав в несколько слоев одежды и завернув в одеяла, чтоб не замерзла на январском холоде. В коробке была и записка — после долгих уговоров соцработница дала прочесть. «Имя ребенка Мэй Лин. Пожалуйста, возьмите этого ребенка и дайте ей лучшую жизнь». В ту первую ночь, наконец убаюкав девочку на руках, мистер и миссис Маккалла два часа листали словарь имен. Ни тогда, ни потом и до сего дня им и в голову не приходило жалеть об утрате ее прежнего имени.

— Мы решили, что лучше дать ей новое имя — в честь начала новой жизни, — сказала миссис Маккалла. — «Мирабелл» означает «дивная красота». Прелестно, да?

В ту ночь, глядя на длинные детские ресницы, на крохотный бутончик губ, довольно приоткрытый в глубоком сне, они с мужем решили, что более подходящего имени не сыскать.

— Когда мы взяли кошку из приюта, мы ей оставили прошлое имя, — сказала Иззи. И обернулась к матери: — Помнишь? Мисс Муррти? Лекси говорила, что оно дурацкое, а ты сказала, что имя нельзя менять, а то кошка запутается.

— Иззи, — одернула миссис Ричардсон. — Веди себя прилично. — И посмотрела на миссис Маккалла: — Мирабелл так выросла. Я бы ее и не узнала. Раньше была совсем худышка, а теперь такая пухленькая, вся прямо сияет. Ой, Лекси, ты посмотри, какие щечки.

— Можно ее подержать? — спросила Лекси. И не без помощи миссис Маккалла привалила ребенка к плечу. — Ой, какая кожа. Прямо кофе с молоком.

Мирабелл вплела пальцы в длинные волосы Лекси, и Иззи угрюмо удалилась.

— Я не понимаю этой мании, — прошептал Сплин Трипу в углу за кухонным островком, куда они ретировались с бумажными тарелками кишей и выпечки. — Они едят. Спят. Какают. Плачут. Уж лучше собака.

— Зато девушки их любят, — сказал Трип. — Небось, если бы Пёрл пришла, она бы над этой деткой ворковала.