И повсюду тлеют пожары - [37]
Сплин не понял, дразнится брат или сам думает о Пёрл. И Сплин не знал, какая версия тревожнее.
— Ты же слушал, когда на ОБЖ объясняли про предохранение, да? — спросил он. — А то у нас тут стадами будут бегать девчонки с мелкими Трипами. Вообразить страшно.
— Ха-ха. — Трип вилкой забросил в рот кусок яйца. — Ты о себе побеспокойся. Нет, погоди — чтобы кому-нибудь заделать ребенка, надо, чтобы кто-нибудь с тобой переспал.
Он швырнул пустую тарелку в мусорное ведро и отправился искать напитки, оставив Сплина в одиночестве доедать последние крошки уже остывшего киша.
По просьбе Лекси миссис Маккалла отвела ее на экскурсию в спальню Мирабелл: все розовое и бледно-зеленое, а над кроваткой — вручную вышитый транспарант с именем обитательницы.
— Она обожает этот ковер, — сказала миссис Маккалла, похлопав по овчине на полу. — Мы кладем ее сюда после купания, а она катается и хохочет.
Она показала Лекси игровую комнату Мирабелл — отдельную гигантскую спальню с игрушками: деревянными кубиками всех цветов радуги, бархатным слоном-качалкой, целым шкафом кукол.
— Та комната, что выходит на фасад, больше, — пояснила миссис Маккалла. — Но здесь солнечнее — все утро и почти до вечера. Там мы сделали гостевую, а эту оставили Мирабелл для игр.
Когда они вновь спустились, гостей съехалось еще больше, и Лекси нехотя уступила Мирабелл новоприбывшим. Когда настала пора резать торт, светская жизнь так вымотала новорожденную, что пришлось ее уносить — попить из бутылочки и поспать, — и, к великому разочарованию Лекси, под конец вечеринки, когда Ричардсоны уезжали, Мирабелл все еще спала.
— Я хотела еще ее подержать, — пожаловалась Лекси по пути к машине.
— Она ребенок, а не игрушка, Лекс, — сказал Сплин.
— Миссис Маккалла наверняка обрадуется, если ты предложишь сидеть с Мирабелл, — утешила миссис Ричардсон. — Езжай осторожнее, Лекси. Дома увидимся. — И она за плечо подтолкнула Иззи к другой машине. — А ты в следующий раз поменьше груби в гостях, или останешься дома. Линда Маккалла, между прочим, сидела с тобой, когда ты была маленькая. Меняла тебе подгузники и водила в парк. В следующий раз, когда с ней встретишься, вспомни об этом.
— Вспомню, — ответила Иззи и грохнула дверцей.
Несколько дней Лекси только и говорила, что о Мирабелл Маккалла.
— Младенческая лихорадка, — сказал Трип и локтем пихнул Брайана: — Берегись, чувак.
Брайан нервно хохотнул. Однако Трип был прав: Лекси вдруг яростно прониклась младенцами, даже съездила в «Диллардз» и купила там в подарок Мирабелл кружевное, совершенно непрактичное платье.
— Боже мой, Лекси, как-то я не припомню, чтобы тебя интересовали малыши, когда Сплин и Иззи были маленькие, — заметила ее мать. — Да и куклы, если уж на то пошло. Собственно… — Миссис Ричардсон мыслями обратилась в прошлое. — Один раз ты закрыла Сплина в ящике с кастрюлями и сковородками.
Лекси закатила глаза:
— Мне было три года.
Она трещала про младенца до понедельника, и когда после обеда в кухне появилась Мия, Лекси возрадовалась новой слушательнице.
— У нее такие роскошные волосы, — восторгалась она. — Я никогда не видела у маленьких столько волос. Такие шелковистые. И глаза огромные — так и вбирают всё. И такая чуткая. Ее нашли на пожарной станции, представляете? Кто-то ее там буквально оставил.
Мия, в углу вытиравшая столешницы, замерла.
— На пожарной станции? — переспросила она. — На какой пожарной станции?
Лекси взмахнула рукой.
— Не знаю. Где-то в Восточном Кливленде, кажется. — Ее не так интересовали подробности, как трагическая романтика сюжета.
— И когда это было?
— В январе. Что-то такое. Миссис Маккалла говорила, пожарный вышел покурить и нашел Мирабелл в коробке. — Лекси покачала головой: — Как будто она щенок ненужный.
— И Маккалла собираются оставить ее себе?
— По-моему, да. — Лекси открыла шкаф и добыла себе батончик «Нутри-Грейн». — Они сто лет уже хотели ребенка, а тут Мирабелл. Прямо чудо. И они давно пытались усыновить. Они будут очень любящие родители.
Она содрала с батончика обертку, и кинула ее в мусорное ведро, и ушла наверх, а Мия осталась размышлять.
Уборка и стряпня у миссис Ричардсон обеспечивали аренду жилья, но Мие с Пёрл нужны были деньги и на продукты, и на электричество, и на бензин, так что Мия отрабатывала несколько смен в неделю во «Дворце удачи» — жалованья и объедков на двоих впритык хватало. Во «Дворце удачи» были повар, помощник повара, помощник официанта и одна официантка на полной ставке, Биби, которая пришла за несколько месяцев до Мии. Двумя годами раньше Биби приехала из Гуандуна и, хотя по-английски говорила неровно, любила болтать с Мией — та слушала сочувственно, никогда не поправляла ошибки и понимала без труда. Пока они заворачивали пластмассовые приборы в салфетки, Биби много чего поведала Мие о своей жизни. Мия в ответ почти ничем не делилась, но за многие годы она узнала, что люди редко это замечают, если умеешь слушать — то есть подбадриваешь собеседника, чтобы он говорил о себе. За полгода Мия выслушала почти всю историю жизни Биби — отчего рассказ Лекси ее и заинтересовал.
Потому что год назад Биби родила ребенка.
«Лидия мертва. Но они пока не знают…» Так начинается история очередной Лоры Палмер – семейная история ложных надежд и умолчания. С Лидией связывали столько надежд: она станет врачом, а не домохозяйкой, она вырвется из уютного, но душного мирка. Но когда с Лидией происходит трагедия, тонкий канат, на котором балансировала ее семья, рвется, и все, давние и не очень, секреты оказываются выпущены на волю. «Все, чего я не сказала» – история о лжи во спасение, которая не перестает быть ложью. О том, как травмированные родители невольно травмируют своих детей.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.