И побольше флагов - [22]
– Должно быть, даже одна из интереснейших во всей английской истории биография Ноллекенса их не убедит.
– Никоим образом.
– С какими же ужасными людьми вам приходится работать! Вы храбрец, Джеффри. Я бы так не сумел.
– Но ради бога, Амброуз, разве не за работой вы и пришли ко мне?
– Нет, я просто хотел повидать вас.
– Да все приходят меня повидать, но втайне надеясь устроиться на работу в министерство.
– Нет-нет!
– Бывает занятия и похуже, знаете ли. Мы привыкли честить почем зря наше доброе старое министерство, но тут у нас уже и сейчас работает ряд очень милых приличных людей, а с каждым днем мы пропихиваем сюда все больше и больше таких людей. Нет, бывают занятия гораздо хуже.
– Но я не ищу здесь никаких занятий. Я всю эту войну считаю безумием.
– Вы могли бы написать для нас книгу. Я задумал небольшую серию книг «За что мы воюем». У меня имеется договор с одним адмиралом в отставке, а также со священнослужителем англиканской церкви, с безработным докером, чернокожим адвокатом с Золотого берега и с врачом-ларингологом, практикующим на Харли-стрит. Первоначально это виделось как сборник, собрание разных мнений, но впоследствии идею пришлось видоизменить, как бы расширив. Взгляды наших авторов столь различны, что выпускать произведения под одной обложкой было бы неловко. Ваш труд прекрасно вписался бы в серию. Мы назвали бы его «Раньше я считал войну безумием».
– Но я и сейчас так считаю.
– Да, – произнес мистер Бентли, чей мгновенно вспыхнувший энтузиазм заметно ослабел, – я понимаю, что вы имеете в виду.
Открылась дверь, впустив в кабинет неприметного и аккуратного небольшого роста мужчину.
– Простите, – сдержанно сказал он. – Не ожидал, что вы работаете.
– Это Амброуз Силк. Мы обсуждаем возможность включения его книги в серию «За что мы воюем». А это сэр Филип Хескет-Смитерс, заместитель заведующего.
– Простите, я на минутку. По поводу меморандума RQ/1082/В4. Заведующий очень обеспокоен.
– Это касается записки «Документы, конфиденциальная информация, подвергнуть сожжению»?
– Нет, нет. Имеются в виду мраморные декоративные элементы.
– Мраморные статуи крупного размера и мебель красного дерева?
– Да. Красное дерево к вашему подразделению отношения не имеет. Это касается молельной скамеечки в отделе религии. Там исповедовал куратор из англиканской церкви. Заведующий очень беспокоится. Нет, это по поводу скульптурных изображений.
– Вы говорите о работах Ноллекенса?
– Да, об этих огромных статуях. Знаете, Бентли, они не годятся. Никоим образом.
– Не годятся для чего? – воинственно встрепенулся мистер Бентли.
– Заведующий считает, что они не годятся. Он говорит, и очень справедливо, что они порождают сентиментальные ассоциации…
– Да, у меня они рождают массу сентиментальных ассоциаций.
– С портретами членов семьи.
– Это и есть семейные портреты.
– Послушайте, Бентли… Там же статуя Георга Третьего.
– Мой дальний родственник, – вкрадчиво произнес мистер Бентли. – По материнской линии.
– … и миссис Сиддонс.
– Тоже родственница, и даже более близкая. С отцовской стороны.
– О! – воскликнул сэр Филип Хескет-Смитерс. – Вот как! А я и не знал. Объясню это заведующему. Надо думать, – с подозрением добавил он, – что такое совпадение заведующему и в голову не приходило.
– Уничтожен, – сказал сэр Бентли, когда дверь за заместителем закрылась. – Убит наповал. Рад, что вы стали свидетелем этой стычки. Теперь вы видите, чему нам приходиться противостоять. А теперь обратимся к нашим делам. Я все думаю, куда бы вас в нашем хозяйстве приспособить…
– Я вовсе не хочу, чтоб меня приспосабливали!
– Вы стали бы для нас огромным приобретением. Может быть, в отдел религии. По-моему, атеизм там представлен недостаточно.
В дверь опять просунулась голова сэра Филипа Хескет-Смитерса:
– Не могли бы вы разъяснить, каким именно образом вас связывают родственные узы с Георгом Третьим? Простите, что задаю такой вопрос, но заведующий наверняка спросит об этом.
– Родная дочь герцога Кларенса Генриетта сочеталась браком с Джервисом Уилбрахемом Эктонским. Нет нужды напоминать вам, что Эктон тогда был сельской местностью. А дочь ее Гертруда вышла замуж за моего деда с материнской стороны, который, хотя это к делу и не относится, трижды был мэром Чиппенхема. Он имел солидное состояние, которое в настоящее время, увы, растрачено и испарилось… Еще раз убит наповал, как мне кажется, – добавил он, когда дверь опять закрылась.
– Это правда?
– Что дед был мэром Чиппенхема? Совершеннейшая правда.
– А насчет Генриетты?
– В семье верили в эту легенду, – ответил мистер Бентли.
В другой ячейке этого огромного улья Бэзил излагал свой план аннексии Либерии. Немецких колонистов там в четырнадцать раз больше, чем британских. Они составляют сплоченный воинский контингент нацистов; через Японию они снабжаются оружием и только и ждут сигнала из Берлина, чтобы свергнуть правительство. Стоит им захватить Монровию, разместить там базу своих подводных лодок, и наш торговый путь вдоль Западного побережья окажется перерезанным. Тогда немцам останется только закрыть Суэцкий канал, что вполне возможно сделать из Массауа, как только им придет охота, и мы потеряем Средиземное море. Либерия – наше слабое место в Западной Африке, и мы должны в первую очередь войти туда. Неужели вы этого не видите?
Роман «Мерзкая плоть» — одна из самых сильных сатирических книг 30-х годов. Перед читателем проносится причудливая вереница ярко размалеванных масок, кружащихся в шутовском хороводе на карнавале торжествующей «мерзкой плоти». В этом «хороводе» участвуют крупные магнаты и мелкие репортеры, автогонщики, провинциальный священник и многие-многие другие.
В романной трилогии «Офицеры и джентльмены» («Меч почета», 1952–1961) английский писатель Ивлин Во, известный своей склонностью выносить убийственно-ироничные приговоры не только отдельным персонажам, но и целым сословиям, обращает беспощадный сатирический взгляд на красу и гордость Британии – ее армию. Прослеживая судьбу лейтенанта, а впоследствии капитана Гая Краучбека, проходящего службу в Королевском корпусе алебардщиков в годы Второй мировой войны, автор развенчивает державный миф о военных – «строителях империи».
Ироническая фантасмагория, сравнимая с произведениями Гоголя и Салтыкова-Щедрина, но на чисто британском материале.Что вытворяет Ивлин Во в этом небольшом романе со штампами «колониальной прозы», прозы антивоенной и прозы «сельской» — описать невозможно, для этого цитировать бы пришлось всю книгу.Итак, произошла маленькая и смешная в общем-то ошибка: скромного корреспондента провинциальной газетки отправили вместо его однофамильца в некую охваченную войной африканскую страну освещать боевые действия.
Творчество классика английской литературы XX столетия Ивлина Во (1903-1966) хорошо известно в России. «Возвращение в Брайдсхед» (1945) — один из лучших романов писателя, знакомый читателям и по блестящей телевизионной экранизации.
Видный британский прозаик Ивлин Во (1903–1966) точен и органичен в описании жизни английской аристократии. Во время учебы в Оксфорде будущий писатель сблизился с золотой молодежью, и эти впечатления легли в основу многих его книг. В центре романа «Пригоршня праха» — разлад между супругами Тони и Брендой, но эта, казалось бы, заурядная житейская ситуация под пером мастера приобретает общечеловеческое и трагедийное звучание.
В романе показана борьба югославских партизан против гитлеровцев. Автор художественно и правдиво описывает трудный и тернистый, полный опасностей и тревог путь партизанской части через боснийские лесистые горы и сожженные оккупантами села, через реку Дрину в Сербию, навстречу войскам Красной Армии. Образы героев, в особенности главные — Космаец, Катица, Штефек, Здравкица, Стева, — яркие, запоминающиеся. Картины югославской природы красочны и живописны. Автор романа Тихомир Михайлович Ачимович — бывший партизан Югославии, в настоящее время офицер Советской Армии.
Повесть о героической борьбе партизан и подпольщиков Брянщины против гитлеровских оккупантов в пору Великой Отечественной войны. В книге использованы воспоминания партизан и подпольщиков.Для массового читателя.
Авторы повествуют о школе мужества, которую прошел в период второй мировой войны 11-й авиационный истребительный полк Войска Польского, скомплектованный в СССР при активной помощи советских летчиков и инженеров. Красно-белые шашечки — опознавательный знак на плоскостях самолетов польских ВВС. Книга посвящена боевым будням полка в трудное для Советского Союза и Польши время — в период тяжелой борьбы с гитлеровской Германией. Авторы рассказывают, как рождалось и крепло братство по оружию между СССР и Польшей, о той громадной помощи, которую оказал Советский Союз Польше в строительстве ее вооруженных сил.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Константин Лордкипанидзе — виднейший грузинский прозаик. В «Избранное» включены его широко известные произведения: роман «Заря Колхиды», посвященный коллективизации и победе социалистических отношений в деревне, повесть «Мой первый комсомолец» — о первых годах Советской власти в Грузии, рассказы о Великой Отечественной войне и повесть-очерк «Горец вернулся в горы».
Дневник «русской мамы» — небольшой, но волнующий рассказ мужественной норвежской патриотки Марии Эстрем, которая в тяжелых условиях фашистской оккупации, рискуя своей жизнью, помогала советским военнопленным: передавала в лагерь пищу, одежду, медикаменты, литературу, укрывала в своем доме вырвавшихся из фашистского застенка. За это теплое человеческое отношение к людям за колючей проволокой норвежскую женщину Марию Эстрем назвали дорогим именем — «мамой», «русской мамой».
«Волшебная гора» – туберкулезный санаторий в Швейцарских Альпах. Его обитатели вынуждены находиться здесь годами, общаясь с внешним миром лишь редкими письмами и телеграммами. Здесь время течет незаметно, жизнь и смерть утрачивают смысл, а мельчайшие нюансы человеческих отношений, напротив, приобретают болезненную остроту и значимость. Любовь, веселье, дружба, вражда, ревность для обитателей санатория словно отмечены тенью небытия… Эта история имеет множество возможных прочтений – мощнейшее философское исследование жизненных основ, тонкий психологический анализ разных типов человеческого характера, отношений, погружение в историю культуры, религии и в историю вообще – Манн изобразил общество в канун Первой мировой войны.
«Миф о Сизифе» — философское эссе, в котором автор представляет бессмысленный и бесконечный труд Сизифа как метафору современного общества. Зачем мы работаем каждый день? Кому это нужно? Ежедневный поход на службу — такая же по существу абсурдная работа, как и постоянная попытка поднять камень на гору, с которой он все равно скатится вниз.
Книга-явление. Книга-головоломка. Книга-лабиринт. Роман, который заставляет читателя погрузиться в почти мистический мир Барселоны и перемещает его в совершенно иную систему координат. Читателю предстоит вместе с главным героем встретить зловещих незнакомцев, понять и полюбить прекрасных и загадочных женщин, бродить по мрачным лабиринтам прошлого, и главное – раскрыть тайну книги, которая непостижимым образом изменяет жизнь тех, кто к ней прикасается.
Два полных авторских сборника – «Приключения Шерлока Холмса» и «Возвращение Шерлока Холмса». Здесь будут жених, опасающийся мести бывшей возлюбленной, и невеста, брошенная в день венчания; загадочные апельсиновые зернышки и тайный код пляшущих человечков, смертоносный китобойный гарпун и рождественский гусь с сюрпризом… Но главное – главное, что здесь будет, – это удивительная атмосфера старой доброй Англии со всеми ее красками, запахами и звуками. И даже если вы знаете наизусть все истории о знаменитом дуэте, вы все равно не сможете отказать себе в удовольствии в который раз открыть книгу, а вместе с ней – и знакомую дверь на Бейкер-стрит, 221-b.