И плач, и слёзы... - [5]

Шрифт
Интервал

— Вы родом из Белоруссии? — это был первый вопрос Лигачева.

— Из Западной.

— Есть разница?

— Очень большая,— ответил я.— Там другие люди, другая психо­логия. Сначала там были поляки, потом немцы, теперь Советы, как там говорят. У нас колхозы организовали только в 1950 году.

— Вы были в Сибири? — перевел разговор в другое русло Егор Кузьмич.

— В Томске.

— Давно?

— Два года назад. Там проводились Дни белорусской культуры.

— Я там работал.

— Я знаю. Мне много говорил о вас Феликс Григорян.

— И как там Сибирь?

— Я потрясен Сибирью! Тайгой! Людьми! Удивительной библиоте­кой, подаренной городу русскими благотворителями! Туда были сосла­ны декабристы. Туда приехали за ними жены!

— Туда были сосланы не только декабристы...

Егор Кузьмич пристально посмотрел на меня.

— Я знаю.

Мы помолчали.

— А я потрясен вашим фильмом! Мне доложили, что фильм полу­чил все награды на престижном кинофестивале в Европе!

— Да. В Югославии.

— Я вас поздравляю!

— Спасибо.

Еще помолчали.

— Я действительно потрясен вашим фильмом. Мы его смотрели всем аппаратом ЦК. Прекрасные актеры. Кстати, Гарбук из вашего театра?

— Да!

— Прекрасный актер! Вернетесь в Минск, передайте ему мое по­здравление! Гдe вы снимали фильм?

— Я все фильмы, Егор Кузьмич, снимаю дома, в своей деревне!

— Кто у вас там остался? Отец, мать?

— Мать.

Мы еще помолчали.

— Вы знаете, зачем я вас пригласил к себе?

— Знаю.

— Василь Быков написал прекрасное произведение. Комитет по Ленинским премиям в области литературы и искусства присудил ему самую высокую премию в нашей стране — Ленинскую премию! Но это произведение, как и любое, можно по-разному истолковать! Вы согласны со мной?

— Конечно.

— Так почему вы считаете, что правильно поняли Быкова?

— Это мое понимание...

— У нас понимание должно быть одно,— перебил Егор Кузьмич.— Правда истории должна соответствовать нашему пониманию. Вы со­гласны?

— Конечно! Правда искусства должна соответствовать правде жизни, а Василь Владимирович Быков, с моей точки зрения, написал правду!

— Но ваша правда не соответствует, повторяю, нашему понима­нию истории. Да, были перегибы, но партия оценила это, наказала виновных.

Он говорил цитатами одного из быковских героев.

— Центральный Комитет считает, что вам, еще молодому режис­серу, необходимо внести коррективы в сцены коллективизации... Еще кофе?

— Спасибо.

— Центральный Комитет также считает, что в нынешнем виде фильм нельзя показывать широкой аудитории нашей страны. Госкино СССР совершило ошибку, рекомендовав фильм для участия в междуна­родном кинофестивале. Эту ошибку вы должны исправить.

- Как?

— Я не призываю вас к радикальным мерам. Фильм замечатель­ный! Его нельзя уродовать, но некоторые слова, и особенно монолог героини о представителях Советской власти, необходимо сократить. Нас неправильно поймет наш народ. Я не призываю вас это делать сразу по приезде в Минск, подумайте, посоветуйтесь у себя в ЦК, в Институте партии. Вы еще молодой, вы талантливый режиссер, и нам хотелось бы, чтобы вы активно работали в будущем.

И все! Я петлял по огромным коридорам ЦК КПСС, не зная, как выйти. Наконец красная дорожка привела меня к выходу. Я долго шел по московским улицам. Хотелось поскорее уехать домой. Я так любил Москву, плакал, когда уезжал по распределению, казалось — не пережи­ву. Кроме моей деревни и Москвы, у меня ничего не было. Я ничего не видел и не знал. Мой путь в жизни был один: Федюки — Москва. Я так хотел остаться в Москве по окончании учебы, но у меня не было московской прописки. Меня любили педагоги, я был одним из лучших студентов, старостой курса, у меня так все хорошо получалось по специальности. Мне все давалось легко, не требовалось никаких осо­бых затрат, я параллельно со Щукинским училищем учился в Литера­турном институте. Меня принимал сам Паустовский. Я с детства пи­сал, но потом бросил, не понимая, что и этот опыт пригодится мне в кино. Мой Ангел вел меня по белу свету, открывая все двери. И вот я шел, как побитая собака, по когда-то любимой Москве, а в голове, под звон Кремлевских курантов, оживало прошлое.


Воспоминание второе

Они стучали, били ногами в дверь.

Жук. Мария, открой! Тетка Лизавета! По-доброму открой, а то взломаем! Ты меня знаешь! Неподчинение Советской власти карается по закону!

Васька Бычок кричал и колотил прикладом винтовки в дверь.

Бабтя затряслась и кинулась к двери. Мать закричала, удерживая ее на кухне.

Мама. Мама! Они убить могут! Не открывай!

Бабтя вытащила засов и распахнула дверь.

Бабтя. Забирайте! Все забирайте! Меня, ее. Вот его опишите, что без батьки сиротой растет! Или в коммуну свою заберите!

Васька. Ты, Лизавета, Советскую власть не трогай! Думай, что говоришь!

Бабтя, будто этих слов ждала, пошла на Ваську Бычка.

Бабтя. Это кто — Советская власть? Ты, гультай,— Советская власть?

Васька Бычок опешил и, оглядываясь на Жука, отступил.

Может, батька твой, пьяница,— Советская власть?

Васька. Ты, Лизавета, тише! Ты знаешь меня!

Бабтя (кинулась к Жуку). Или ты, который привез эту власть к нам из России?

Жук вздрогнул, но не отступил.

Кто вас звал сюда? Чего вы здесь не видели? Жили мы своей жизнью на своей земле и радовались Богу! Чего вам здесь надо?


Рекомендуем почитать
Дневник Гуантанамо

Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.


Хронограф 09 1988

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Операция „Тевтонский меч“

Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Гранд-отель «Бездна». Биография Франкфуртской школы

Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.


Атомные шпионы. Охота за американскими ядерными секретами в годы холодной войны

Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.


Книжные воры

10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.