...И паровоз навстречу! - [13]

Фриц удалился.

Тилль наставительно произнес:

– Николас, я бы на вашем месте не слишком выпячивал новый дар. Дешевые фокусы – удел уличных циркачей.

– Ну, вы прямо как король Альбрехт заговорили, – усмехнулся Коля. – Но что вы думаете об истории с зеркалом?

– Хм, это устрашающая акция, которая, возможно, значительно сильнее бомбометания огненными шарами, – признал Всезнайгель. – Взрывы и разрушения – одно, а вот опасение, что из каждого невинного предмета может запросто появиться громила, – совсем другое. Теперь, как бы мы ни разъясняли суть трюка Дункельонкеля, народная молва припишет ему выныривание из пара над любым котлом, появление из-под земли, хождение по воде и полеты на драконах.

– Елки-ковырялки, целый пиар уже получается… – протянул рядовой Лавочкин.

– Что вы сказали?

– Пиар. В нашем мире так называют целенаправленные, тщательно спланированные публичные акции или целую череду поступков, формирующих в народе некое представление о ком-то или о чем-то.

Колдун почесал подбородок:

– Слово новое, но методы древние. Зато вы, Николас, необычайно точно сформулировали! Дункельонкель разыгрывает давно просчитанную комбинацию. Знаете, почему его подручный вылез из зеркала именно здесь? Ведь было бы достаточно и пары-тройки огненных бомб, правда?

– Наверное, – растерялся Коля.

– Его птицы-бомбовозы просто не могут досюда долететь! – Глаза Всезнайгеля горели. – Драконы не пускают их через свою долину. Значит, здесь паника сеется иными методами. Но ничего, ничего…

Волшебник надолго замолчал, буравя жестким взором коврик на полу. Потом словно очнулся и сказал, улыбаясь:

– Не сомневайтесь, мой юный друг, на каждый их ход у нас найдется свой.

Глава 4. Экстремальная инсектология, или Новое о Дункельонкеле

Перед отлетом в Дробенланд Палваныч и Хельга прошлись по рынку. Торговля была куцей, но прапорщику и графине удалось купить в дорогу хорошего сыра, копченого мяса и доброго вина.

Дубовых подслушал интересный разговор. Зеленщик в красочных подробностях излагал симпатичной покупательнице историю возвращения «того самого Николаса Могучего» и то, как «славный барон чуть ли не смертельно ранил проклятого Дункельонкеля». Было там и про Барабан Власти, и про разоблачение гномьего воровства… Зеленщик поведал и о «восставшем из мертвых Повелителе Тьмы, ушедшем в услужение Николасу и готовом покарать Черное королевство самой страшной карой, вот увидите».

– Откуда он взял всю эту карикатуру? – недоуменно спросил Палваныч Хельгу.

Та не знала. Да и откуда ей было знать, что намедни Всезнайгель, сидя у начальника сыска Шпикунднюхеля, пересказал ему подвиги Лавочкина, прапорщика и самой Страхолюдлих. Вместе со Шпикунднюхелем колдун разработал байки, которые должны были травить агенты сыска. Уже наутро на рынках, в харчевнях и лавках гремела слава Николаса Могучего и прирученного им Повелителя Тьмы.

Может быть, Тилль Всезнайгель и не знал слова «пиар», но имел неоспоримый талант политтехнолога.

В арсенале Хельги не нашлось амулета, поддерживающего температуру, поэтому прапорщик и графиня оделись особенно тепло. Заворожив ковер и погрузившись на него, диверсанты взяли курс на северо-запад. Скорость была невелика, однако путники быстро замерзли.

– Эх, сюда бы спиртику! – размечтался Палваныч.

– Что такое спиртик? – спросила Страхолюдлих.

– Спиртик, Хельгуша, – это сила! – прокричал прапорщик. – Он греет. Эх, черт, зябко!

Рядом с Палванычем тут же появился черт. Рогатый, с копытами и хвостом. Клочки бурой шерсти трепетали на ветру. Маленькие злые глазки беспрерывно бегали, жиденькая бороденка тряслась, а розовый пятачок как-то брезгливо втягивал морозный воздух.

– Рядовой Аршкопф прибыл! – премерзко провизжал черт.

Прапорщик скривился. Он был зол на бесенка за то, что в прошлый раз тот поздно явился на зов. И как ни оправдывался потом Аршкопф, Дубовых был непреклонен – нарушение воинской дисциплины он потерпеть не мог. Ведь речь шла не о командирской прихоти, а о жизни и смерти: на Палваныча и его спутников надвигался злобный тролль. Впрочем, черт успел вовремя. Он перенес тролля за далекие восточные горы.

– Как не надо, так ты здрасьте, а как срочно, так обед, учет и санитарный день, – проворчал Дубовых.

– Ну, не обижайтесь, товарищ прапорщик! Я же объяснял – бабка задержала.

– Ладно, комик, сделаю вид, что верю. Проблема такая. Нам с Хельгой холодно. Надо как-то решить.

– Вон, внизу деревня, там корчма с очагом, – пропищал черт.

– Издеваешься, Хейердалов сын? – прорычал Палваныч.

– Никак нет!

– Нам нужно быстро лететь и не мерзнуть, адское отродье, – ледяным тоном сказала графиня Страхолюдлих.

– А, сразу бы и объяснили, – залебезил Аршкопф. – Это я мигом.

Он исчез и тут же вернулся, держа в мохнатых руках два драных одеяла.

Дубовых утробно зарычал:

– Ох, е! Держите меня семеро, задушу поганца!

– Не надо, товарищ прапорщик! Это волшебные одеяла! Они хранят в себе жар преисподней. Чем сильнее холод, тем они теплее. Вот попробуйте…

Палваныч потрогал краешек. Действительно, горячий.

– Ладно, давай сюда, – проворчал Дубовых. – Погреемся. Попутно пообвыкну к адскому пеклу. Чую, с таким помощничком туда мне и дорога…