И опять мы в небе - [35]
Из квартиры напротив, вытирая мокрые руки, выглянула Шура Панькова.
– Ой, слава богу, а то места себе не находила!
У Шуры день сегодня особенный, у них с Ваней сегодня праздник, даже двойной. Но сейчас она не хочет об этом думать. Вот вернется Ваня, тогда уж…
А пока дала дочурке тряпочку – помогай, будь при деле. А сама на кухню.
Во всей квартире сейчас пусто, кроме них с Люсей, никого нет. Давид Градус и Миша Никитин там же, на В-6. Валя Градус уехала с Ниночкой в Ленинград, к родным, она еще и не знает об этом полете. Аня Никитина, несмотря на выходной, уехала в Москву, на работу, вернется поздно. Она всегда поздно приезжает, Миша горюет: совсем не видимся. И мечтает:
– Летом, в отпуск, увезу тебя в Гагры!..
Долго Шуре вдвоем с дочуркой быть не пришлось. В наброшенном на плечи пальто, принеся с собой морозный дух и снег на валенках, прибежала сестра Маруся, жена Володи Устиновича.
– Не могу дома одна, – поеживаясь, сказала она. У Маруси с Володей, можно сказать, еще не прошел «медовый месяц», они на ноябрьские праздники поженились. Тогда тут сразу две свадьбы играли: Маруси с Володей и Миши Никитина с Аней. Веселого шума было – на всех этажах, до самого верха!
– Это что за послание?
Маруся подняла упавший на пол листок бумаги. Шура расхохоталась:
– Ваня написал, прочитай-ка!
– «Шуруп, вернусь, керосинку отмою. Ты не трогай».
– Это он утром молоко поставил, – объяснила Шура, – а сам стал бриться. И не углядел. Как же, буду я дожидаться!
Она уже терла толченым кирпичом закоптелые, в накипи бока керосинки.
«Как ему жалко всегда бывает упущенного времени, – думала Шура, – видно, это потому, что ему самому времени всегда так не хватает!»
Она вспомнила, как однажды, застав ее за штопкой огромной груды чулок, он покачал головой, а потом сказал:
– Эти часы из твоей жизни… Их не вернешь. Мы имеем возможность чулки купить новые.
Сгреб всю охапку – и в печку! (Они тогда еще в старом доме жили.)
Проводить Ивана в этот полет Шура не смогла. Не разрешил, как ни просила. Волновался за нее и за будущего сына. В том, что будет именно сын, оба уверены, только еще не решили, как назовут…
Она перебегала тогда от одного окна к другому, вслушивалась в свист ветра, стараясь уловить в нем гул моторов, высматривала ходовые огни поднявшегося корабля…
– Погода-то вон какая хорошая, гулять пойдем, – этажом выше говорила, заворачивая малышку в одеяло, Ксения Кондрашева. – Это вчера была метель, а сейчас и у них прояснилось. Не-ет, я за них спокойна. – Ксения приостановилась, глянула в подернутое инеем окно. – Ведь перед отлетом всю оболочку еще раз осмотрела, в эллинге на стремянках всю облазила, каждый шов, каждую связку проверила. Глупенькая, разве ты знаешь, что такое оболочка? Это ведь в корабле самое главное.
Ксения окинула взглядом комнату – ничего не забыла? Вдруг какой-то непроизвольной волной нахлынуло воспоминание: как они здесь поселились год назад.
Они были так рады, что получили свою комнату! Пришли в нее в первый раз – втроем (Колин брат Жора тогда с ними жил). В комнате ничегошеньки нет, пусто. Коля кинул на пол кожаный реглан, уселись на него. А что дальше?
– Так и будем сидеть сложа руки? – встрепенулся Коля. – Ну-ка, Жора, бери деньги, беги в магазин, будем новоселье справлять.
И тут вдруг стук в дверь:
– Чего же на полу сидите? Вот вам табуретка, у меня лишняя.
И опять стук. Откуда-то стол появился. Потом топчан. Посуда самая разномастная… Когда Жора вернулся из магазина, стол уже накрывали по-настоящему. И все вокруг него.
Ксения вдруг встрепенулась:
– Нет-нет, нечего нам с тобой бояться, все у них будет хорошо! Коля нам обеим наказал, когда уходил: будьте всегда веселыми! И еще в дверях обернулся: – «Слышишь, Жучок, что бы ни случилось, всегда будь веселой!»
На улице зажмурилась от яркой белизны снега – за сутки его нанесло столько! По протоптанной глубокой тропке навстречу ей, смешно переваливаясь, катился пушистый меховой шарик. За красный шарфик, как за вожжи, придерживала этот «шарик» мама – Надя Лянгузова. Она нетерпеливо смотрела на Ксению.
– Все хорошо, не волнуйся, – поспешила успокоить ее Ксения, – они уже Петрозаводск прошли.
Над женщинами было ясное, чуть прикрытое дымкой небо. Они молча смотрели на него. Пусть оно все время будет таким для В-6! До самой цели!..
…Вечером, будто сговорились, к Вере Деминой одна за другой стали приходить подруги: Женя Ховрина, Люда с мужем Сашей Ивановым, Катя Коняшииа…
– Ой, девочки, как хорошо, что пришли! – обрадовалась Вера. – Так грустно одной было. Давайте чай пить. Люда, доставай чашки.
И побежала на кухню ставить чайник. Потом бережно собрала со стола брошенные там блокноты, исписанные листочки, переложила на заваленный грудой ватмана, угольниками, линейками письменный стол.
– Сережа сказал: «Ничего не трогай, прилечу, доделывать буду».
Придвинули к столу стулья. Завесили газетой абажур, чтобы свет не падал на спящую Аллочку. Только голоса приглушить было трудно. Они непроизвольно то и дело вырывались громче, чем надо.
Тут собралась почти вся их летная девичья компания. (Саша не в счет). Ведь теперь они – первый в мире женский экипаж дирижабля. Вера – командир дирижабля В-1. Люда – пилот-штурвальный. Женя их бортмеханик. Не хватает сейчас только бортрадиста Ани Черновой.
В книгу входят рассказы и повесть о жизни детей и взрослых на Севере, о тундре, о своеобразии северной природы, о защите зверей и птиц.
В повести рассказывается о жизни маленьких ненцев в одной из северных школ-интернатов.
Роман старейшего российского военного писателя Ивана Васильевича Черныха посвящен летчикам бомбардировочной авиации дальнего действия, громившим во время Великой Отечественной войны фашистских захватчиков на юге нашей страны. Судьбы трех его главных героев – командира полка Федора Меньшикова, командира экипажа Александра Туманова и оперуполномоченного Виктора Петровского – людей незаурядных и волевых, раскрываются в жестоких схватках с врагом и в острых конфликтных ситуациях. В тяжелейшей боевой обстановке зреет их ратное и командирское мастерство, крепнет фронтовая дружба.
Автор книги Мартын Иванович Мержанов в годы Великой Отечественной войны был военным корреспондентом «Правды». С первого дня войны до победного мая 1945 года он находился в частях действующей армии. Эта книга — воспоминания военного корреспондента, в которой он восстанавливает свои фронтовые записи о последних днях войны. Многое, о чем в ней рассказано, автор видел, пережил и перечувствовал. Книга рассчитана на массового читателя.
В основе повести подлинный случай, когда на Северо-Западном фронте вступили в противоборство войсковые разведки советской и немецкой армий. Художник Георгий Георгиевич Макаров.
В книге четыре повести. «Далеко от войны» — это своего рода литературная хроника из жизни курсантов пехотного училища периода Великой Отечественной войны. Она написана как бы в трех временных измерениях, с отступлениями в прошлое и взглядом в будущее, что дает возможность проследить фронтовые судьбы ее героев. «Тройной заслон» посвящен защитникам Кавказа, где горный перевал возведен в символ — водораздел добра и зла. В повестях «Пять тысяч миль до надежды» и «Ветер удачи» речь идет о верности юношеской мечте и неискушенном детском отношении к искусству и жизни.
В книге активный участник Великой Отечественной войны, ветеран Военно-Морского Флота контр-адмирал в отставке Михаил Павлович Бочкарев рассказывает о суровых годах войны, огонь которой опалил его в битве под Москвой и боях в Заполярье, на Северном флоте. Рассказывая о послевоенном времени, автор повествует о своей флотской службе, которую он завершил на Черноморском флоте в должности заместителя командующего ЧФ — начальника тыла флота. В настоящее время МЛ. Бочкарев возглавляет совет ветеранов-защитников Москвы (г.
Книга документальна. В нее вошли повесть об уникальном подполье в годы войны на Брянщине «У самого логова», цикл новелл о героях незримого фронта под общим названием «Их имена хранила тайна», а также серия рассказов «Без страха и упрека» — о людях подвига и чести — наших современниках.