И они поверят в обман - [6]
Катарина тихонько склонилась ко мне:
— А давай… знаешь, что сделаем?
— Грязь со стола уберем?
— Это обязательно, но сейчас… — она обернулась, внимательно окидывая пространство ищущим взглядом, побуждая меня затаить дыхание.
— Повтори-ка ты птицу… Курица на днях вывела цыплят, я сейчас принесу, — подхватив подол, протараторила мама и поспешно выбежала во двор.
Я почему-то перестала улыбаться.
Домик у нас был маленьким, из трех комнат, и далеко не новым, но очень уютным.
Центр кухни занимал стол с прямоугольной столешницей и прямыми ножками топорной работы. Окно из природной слюды украшала цветастая занавеска, подхваченная лентой; к глухой стене были прибиты цельные неширокие полки, на них стояли наполненные травяными сборами горшки, от которых в свое время отказались клиенты. Смотрелось красочно. Даже очень.
В спальне жил комод с огромным зеркалом, небольшой шкаф, две кровати с покрывалами из вареного льна, на светлом поле которых ребром стояли взбитые подушки с вышитыми маками.
Третья комната, самая большая, была мастерской Катарины, где она проводила большую часть свободного от домашних дел времени. Там находилось несколько полок для сушки горшков, пузатая каменная печь, в которой обжигалась и остывала глина. Ведь если изделие достать сразу, то оно может треснуть или даже расколоться — это я уже знала! Рабочий стол и стеллаж с красками, столик с белоснежной вязаной скатертью для готовых работ… Я любила проводить там время, наблюдая за размеренными действиями мамы.
— Смотри, — она положила пушистый желтый комочек на стол, — попробуй. Создай живую копию, — цыпленок пикнул и, неуверенно балансируя на тоненьких ножках, попрыгал прочь от меня, растопырив два отростка по бокам.
Это стало новой ступенью в моем обучении. Изобразить объект в точности я могла, а вот «вдохнуть в него жизнь» — нет. Хотя… был способ пришибить второго и пусть выбирает среди трупиков…
К двенадцати годам я все-таки нашла решение своей проблемы, а началось все с такого случая.
Кувшин, опираясь на глиняную ручку, стоял на столе, а рядом испуганно замер мышонок с глазами-пуговками. Я любовалась грызуном в свете одиноко горящей свечи. Взволнованные блики света придавали серой шерстке и розоватым дугам оттопыренных ушек золотистый отлив. Какая прелесть!
— У-ух… Как ты тут без меня? Справляешься? — на кухню вместе с крупными каплями дождя вбежала Катарина, оставляя на пороге мокрые следы.
— Ага.
— Кто тут у нас? — она закрыла дверь и, дернув завязки на плаще, повесила его на крючок у порога. Катарина подошла ко мне, положила ладошку на плечо, чуть склонилась и нежно поцеловала в макушку.
— Как живой! А ты переживала, что не получится! Вот он долгожданный результат твоих трудов.
Катарина внимательно разглядывала каждую деталь: испуганные шевеления усиков, вздернутый носик, агатовые глазки.
— Как настоящий! Может, стоит добавить немного коричневого, уж больно он серенький? И переход к золотому резковат, тебе не кажется?
— Хорошо, — я встала и посмотрела на Катарину. Уставшая, она только вернулась из соседней деревни, волосы ее выбились из привычного пучка и растрепались, а подол каштанового платья был мокрым и грязным. Она села на мой стул и обратила задумчивый взгляд к маленькому созданию.
— Как съездила? — безразлично поинтересовалась я.
— Все хорошо. Почти все продала, привезла домой только один набор с лотосами и несколько детских игрушек. Лотосы нынче не в моде, — сама себе прошептала мама. — Так что в выходные идем за платьями, как-никак, а твой гардероб пора менять, — она улыбнулась притихшему мышонку. — Как долго ты способна удерживать живую иллюзию?
— Не знаю, — я равнодушно пожала плечами. — Мам, только стол вымой потом, ладно?
— Он чистый, — Катарина окинула поверхность стола придирчивым взглядом.
— Такой хорошенький и как ты все приметила! Как у тебя подобное чудо получилось? Сразу столько нюансов! Я восхищена!
— Ага… Стол не забудь промыть.
— Элин, в чем дело?
— Мышь настоящая, — замогильным голосом подытожила я.
Через мгновение раздался оглушительный визг. Катарина схватила кувшин и с его помощью задала такую траекторию мышонку, что милое, ни в чем не повинное животное, сделало в воздухе несколько раз сальто, ударилось о стену, свалилось на пол и стремительно скрылось. Упади кто другой с такой высоты, как минимум шею сломал бы, ан нет, малец оказался везунчиком «на все четыре лапы».
— Катарина! — прогремел басистый голос и в дверь нещадно заколотили.
— Катарина! — не унимались обеспокоенные крики за дверью.
— Открой немедленно! Сила небесная, что у тебя там?
Шум голосов оборвался. Повисла оглушительная тишина, а после нечто с силой ударило в дверь, чуть не снеся ее с петель. Грохот с отчетливым треском дерева заставил меня подпрыгнуть. Я поспешила открыть задвижку и едва успела отскочить, как в дверях очутился наш сосед грузного вида. Головы остальных мужиков застряли в проеме. Готовые прийти на помощь, они даже прихватили с собой вилы.
Мне стало смешно — столько мужиков на одного мышонка.
— До-о-обрый вечер, — протянула я, расправив плечи.
— Что здесь? — Гуннар окинул обеспокоенным взглядом Катарину, что сидела на полу возле стола. Ухватившись за сердце, она пыталась привести дыхание в норму. А еще маг земли называется? Я и подумать не могла, что маг может так испугаться малюсенького мышонка.
