И никаких фантазий! - [19]

Этот беглый структурный социально-экономический анализ нужен нам для того, чтобы понять, какие внутренние силы и процессы привели в развалу СССР.

Кому это было выгодно?

Естественно, что «бюрократическая аристократия», как и положено бюрократии, выполняла консервативную функцию, ибо распад СССР одновременно означал бы и ее ликвидацию. Правда, пути к отступлению на выгодные позиции во всех республиках были подготовлены: прошел «парад суверенитетов», и многие из Первых секретарей компартий республик стали по совместительству Президентами, и партийные структуры начали плавное перерастание в президентские.

Гораздо сложнее оказалась ситуация в России, где «новая» российская бюрократия находилась в состоянии непрерывного конфликта со «старой» союзной бюрократией.

В конце концов, именно этот конфликт перерос в так называемый «августовский путч», который и стал фактическим началом распада СССР.

Ведомственная бюрократия под знаменем государственного монополизма играла еще более консервативную роль, ибо в случае распада СССР теряла существенную часть владений, которыми распоряжалась. Но в то же время «республиканские» ведомства не прочь были и сами распоряжаться этими владениями. Правда, в таком случае они теряли (и потеряли!) доступ к богатствам, расположенным на других территориях. Но ведь об этом надо было думать заранее! Однако жадность, как известно, отключает разум.

Роль «бюрократической соцбуржуазии» в процессе распада СССР неоднозначна. Та ее часть, которая кормилась на «союзной» собственности и использовала «союзный» рынок сбыта, не могла приветствовать деструктивные процессы. Та же часть, которая ограничивалась собственностью «республиканских» ведомств и ощущала на себе давление «союзных» «теневых» монополистов, имела причины стремиться к освобождению и от конкуренции и от опеки. Кроме того, волна разоблачений, довольно успешно поднятая «новой бюрократией» с тем, чтобы спихнуть «старую» и получить поддержку народа, привела к тому, что коррумпированная «бюрократическая соцбуржуазия» оказалась перед опасностью привлечения к уголовной ответственности (а по законам СССР вся «соцбуржуазия» была преступна). Поэтому развал страны, имевшей столь «вредные» для «соцбуржуазии» законы, оказался эффективным способом уйти от карающего меча закона.

При этом на первый план выдвигается миф о «русском колониализме», о «советской империи, поработительнице народов». Благо мировое общественное мнение всегда на стороне народов, борющихся против колониализма. Начинает разыгрываться «национальная карта», которая порождает сначала настороженность, а потом явную вражду, страх, ненависть между народами, недавно жившими в мире. Льется кровь невинных людей, изгоняются народы, начинаются гражданские войны «местного» значения.

Самый беспроигрышный вариант обретения власти над «пролетариями всех стран» — это разделение их по национальному признаку, ибо это разделение происходит на уровне инстинктов, а объединение по классовым интересам — на уровне рассудка, что, конечно же, менее эффективно.

И еще один мотив развала СССР для всего бюрократического кластера как единого целого: разукрупнение бюрократических структур — один из опробованных в мировой практике методов увеличения численности бюрократии. Посему стремление заменить один бюрократический центр множеством без ликвидации Бюрократической Системы — естественная реакция бюрократии на попытку уменьшить ее численность.

Стремление, увенчавшееся фантастическим успехом!

Не так ли, господа Президенты? Вам-то лучше меня известно, насколько возросла численность бюрократии в подвластных Вам государствах. И сравнима ли ее власть, а значит и доходы, с теми, что они имели в СССР?

Но это уже «новая бюрократия», которая понимала, что без слома старой Административно-Бюрократической Системы, то есть партийно-государственной структуры СССР, слишком мала вероятность прорваться к государственной кормушке.

«Новой бюрократии» было безусловно необходимо новое государство, а лучше — много новых государств.

«Феодалам», конечно же, было жаль расставаться со своей партийной аристократичностью, но когда некоторые из них, наиболее одиозные, оказались на скамье подсудимых, тут уж не до классовых интересов, необходимо было спасать свою шкуру — укрыться за национальными границами от интернациональных карающих органов.

Интеллигенция в целом в силу своей обновляющей функции в любом государстве также активно выступала за изменение прогнившей политической и экономической системы. Но научно-техническая интеллигенция, склонная к научному, рациональному решению возникающих проблем, в большинстве своем понимала, что распад столь громадного государства, основанного на региональном разделении труда с высокой степенью интеграции в важнейших сферах экономики, науки, культуры, неизбежно приведет к разрушению экономических, информационных, научно-технических, культурных и просто человеческих связей.

А это, по сути, историческая катастрофа! Однако в «смутные времена» голос разума — это «глас вопиющего в пустыне».

Более слышны в этот момент эмоциональные вопли творческо-гуманитарной интеллигенции — носителя так называемого «национального самосознания», которое она раздувает до фантастических размеров, не имея, как правило, иного сознания. Но корысть свою имеет: образование национальных государств надолго обеспечивает гуманитарную интеллигенцию работой. Тут и идеологическое обеспечение новых политических систем, и пересмотр истории, и создание новых алфавитов, словарей, учебников, пособий и