И никаких фантазий! - [12]

И эта его субъективная психическая реальность генерировала уже несколько десятилетий чувство вины.

Как любовь Данте не удержала Беатриче в этом мире, так и его, Петрова, тихое обожание не остановило ухода в вечный сон Озы, которая еще была не Озой, а живой девушкой… Возможно, если бы он не занимался самолюбованием и не лелеял псевдочистоту своего обожания, а ясно показал, что ОНА кому-то нужна в этом мире, то человек продолжал бы жить, не исключено, что счастливо, а в его ментальном плане не было бы Озы. Но разве это не вполне доступная цена за спасение человеческой жизни?..

— Не вини себя, — «услышал» он. — Каждый сам выбирает свой Путь.

— В предлагаемых обстоятельствах, — заметил фантаст Петров. — Я же не предложил тебе тех обстоятельств для выбора, которые могли бы сохранить тебя.

— Если сам факт твоего существования поблизости не изменил моего решения, неужели ты думаешь, что это могли сделать какие-то действия или слова?

— Насчет действий не знаю, — признался фантаст Петров, — а слова могли, если бы я их вовремя произнес.

— Утешайся тем, что я предпочла твой ментальный план твоей постели.

— Сомнительное утешение, — покачал головой фантаст Петров, тем более, что одно другого не исключает.

— Чаще всего исключает… Неужели тебе мало постельных проблем?.. Всех одиноких не утешишь…

— Но хотелось бы, чтобы для каждого одинокого нашелся свой утешитель, — вздохнул Петров. — Увы, меня действительно на всех не хватит. И на двоих-то не слишком хорошо делюсь…

— А если бы у тебя была я, то не было бы их, — напомнила Оза. — Трудно представить, — чуть улыбнулся фантаст Петров. — Но, возможно, тогда бы они были более счастливы. Или обеспечены…

— Для жизни в сослагательном наклонении у тебя есть литература…

— Как-то не думал о ней в таком плане, — признался он и вдруг на несколько мгновений перед его внутренним взором совершенно явственно засветилось ЕЕ лицо. Наверное, правильнее — Лик, но оно было такое живое и юное!..

— Не исчезай! — воскликнул фантаст Петров.

— У нас впереди тысячелетия, — ответил голос из напряженного мрака.

— Мне это уже говорили недавно, — сообщил фантаст Петров, обуздав свои разыгравшиеся эмоции.

Это произошло на днях в фундаментальной библиотеке Академии наук, где он случайно встретился с коллегой по литературе, которая, в отличие от фантаста Петрова, давно и успешно, по ее словам, общалась с представителями «ментального плана». Конкретно, со своим Наставником. Так вот ей дано было различать в толпе избранных для бесконечного духовного восхождения. И ее просто оторопь брала оттого, что «избранные», в большинстве своем, не слишком воодушевленно воспринимали благую весть об их будущем. Ведь избранность — не гарантия, а потенциальная возможность. И необходим великий духовный труд, чтобы реализовать ее.

«Избранные» же предпочитали слепо суетиться на своем примитивном «физическом плане», в терминологии Платона — на сумрачном дне пещеры. Наверное, такая же оторопь брала и Платона, когда он взирал на своих современников…

Бессмертный вопрос: кто прав — живущий Вечностью или Мгновением?..

Фантасту Петрову, конечно, приятно было услышать о своей причисленности к сонму, но он не мог позволить себе роскоши слишком обольщаться столь радужной перспективой — это расхолаживает: стоит ли спешить, когда впереди тысячелетия?.. Но даже если предположить, что оные будут, то очевидно, что сие совершенно иные тысячелетия в ином мире. И то, что будет сделано, там не будет иметь значения здесь. Поэма там максимум неясное поэтическое томление здесь. И то вряд ли.

Поэтому то, что не будет сделано здесь, никогда не будет сделано. Для этого мира.

Даже если допустить теоретически бесконечность индивидуального бытия для избранных, хотя избранничество — чистейший геноцид и фашизм со стороны «божественных сил», то ясно (теоретически), что каждый этап бытия должен обладать самостоятельной, незаменимой ценностью. Из «плохой» гусеницы может никогда не получиться бабочка. Даже если ее и не слопает птичка.

Кстати, не из наблюдений ли за жизнью насекомых родилась эта утешительная гипотеза о многоэтажности человеческого бытия? Неужели то, что дано какой-то гусенице, не доступно человеку?!..

Во всяком случае, каждый этап бытия надо проживать на полную катушку по законам того мира, в котором живешь. Будет другая жизнь — будут другие проблемы. А не будет — тем более надо реализовывать все свои жизненные потенции, пока жив.

То есть фантаст Петров не был расположен откладывать свои дела и планы на грядущие тысячелетия.

Да и на фига они ему без тех, кого он любит?!

И даже то, что теоретически они должны присутствовать в его ментальном плане, не утешает — ведь они будут всего лишь творениями его духа. Им явно будет недоставать той независимости, которая зачастую так раздражает его здесь…

— Да, — повторил фантаст Петров, — я это уже слышал.

— Это было сделано по моему поручению, — сообщила Оза. Аве Оза…

— В этом возникла необходимость? — поинтересовался он.

— Да.

— А именно?

— Ты начал суетиться… Физический план стал отбирать слишком много твоей жизненной энергии. Возникла угроза твоему духовному восхождению.