И не осталось никого - [129]

— Да, — согласился Карл, — очень молод.

— А что случилось? — спросил Бенни. — Что случилось с Томом?

Мы потеряли Карла и Мэрилин, но у нас еще оставались Дон Блаттнер, и Дан Уиздом, и Билли Райзер, и Джанин, и усатый Гарри, и все заказали мартини и выпили в память о Томе. Мы произнесли тост в честь Тома, назвав его патриотом и умником, хорошим солдатом и паршивым работником, мы поблагодарили его за е-мейлы, присланные из-за океана, и за все шуточки, что он откалывал, выпив два мартини за обедом, и за все его сумасшедшие выходки, которые задним числом представлялись нам такими забавными и без которых рабочие дни казались бы длиннее, а жизнь — скучнее. Его убила в Афганистане случайная пуля, выпущенная кем-то из своих.

— За Тома, — сказали мы.

Мы подняли наши стаканы с мартини.

— За Тома.

— Господи боже мой, — вздохнула Джанин с горькой гримасой на лиц. — И что его туда понесло?

Без Дона Блаттнера мы могли бы напиться до бесчувствия и погрязнуть в мрачных мыслях, но Ханк спросил его, как продвигается литературный труд, и Дон сообщил, что благодаря каким-то его мистическим и стоическим качествам он до сих пор не сдался и продолжает работать над своими никудышными, обреченными на неудачу сценариями. Он, по его словам, даже в ходе нашего разговора не прекращал работы и считал, что у этого сценария есть неплохой потенциал.

«Но я это всегда говорю», — сказал Дон.

Так оно и было — он это всегда говорил.

Мы спросили, о чем его новый сценарий, и он сказал, что это история одного достопочтенного тибетского ламы, который приезжает с циклом лекций в Штаты и его затягивает корыстный мир рекламного бизнеса. Он вдруг начинает редактировать рекламные объявления, в которых о нем сообщается, делая это к ужасу и волнению ведущих эту кампанию злополучных креативных команд, которые кому угодно дадут сто очков вперед по цинизму и прожженности. Лама наконец-то находит подлинное счастье, оставив раболепствующих последователей ради омоложенного рекламного агентства, где становится исполнительным креативным директором по направлениям «Найк», «Майкрософт» и БМВ. Он спит с моделями и умирает в достатке, читая журнал «Тайм», во время урагана в Крестед-Батт в Колорадо.

Все решили, что из этого должен получиться отличный хит.

— Посмотрим, — сказал Дон.

Мы потеряли Джанин и Гарри, которых стало клонить в сон — болезнь средних лет. Потом мы потеряли Джима Джеккерса, потому что, как он выразился: «Завтра в школу».

— Джимми, ты-то хоть не уходи! — воскликнул Бенни.

— Бенни, ты увидишь меня завтра.

— Да, пожалуй, увижу, да, — вздохнул Бенни, — Иди-ка ко мне, старичок.

Бенни, по словам Марсии, пил свою последнюю порцию. Джим был вынужден наклониться и обнять его.

— Пожалуй, мне тоже пора, — сказал Райзер.

— Ты не можешь уйти, Райзер! — воскликнул Бенни. — Ты еще ничего не сказал о людях, с которыми теперь работаешь. Какие они? Доволен ли ты?

Пока Бенни выпаливал вопросы, Райзер поднялся и неопределенно пожал плечами.

— Но ты скучаешь? — гнул свое Бенни.

— Скучаю по чему? — спросил Райзер.

— Я тебе скажу, по кому я скучаю, — заявил Бенни. Внезапно он вытащил сотовый. — Давайте позвоним Джо Поупу!

Он смотрел на Райзера, который поковылял прочь, и почему-то его неизменившаяся прихрамывающая походка подействовала на нас успокаивающе. Как только он исчез из виду, Бенни поднес трубку к уху.

— Наверно, я набрал не тот внутренний номер, — сказал он, отключаясь. — Я попал на рабочее место какого-то типа по имени Брайан Байер. Кто-нибудь знает это имя?

Никто этого имени не знал. Наверно, его приняли уже после нас. Странно, неужели они снова набирают людей? Нам было неприятно думать, что знакомые нам коридоры и кабинеты наполнены посторонними людьми, из-за гипроковых перегородок наших старых боксов раздаются незнакомые голоса, на наших креслах сидят непонятно откуда взявшиеся мужчины и женщины.

Мы спросили Бенни, какой внутренний номер он набрал. Да, это был номер Джо. Его никто не смог забыть — так часто мы его набирали. Он набрал номер еще раз.

— Опять Брайан Байер, — пожал плечами Бенни.

Внезапно ему пришло в голову гениальное решение — позвонить на главный коммутатор. Услышав автоответчик, он набрал «П», первую букву фамилии.

— Его фамилии там нет, — растерянно сказал Бенни.

Из туалета вернулся Дон Блаттнер и спросил Дана Уиздома, готов ли он. Они приехали вместе.

— Его фамилии нет, — повторил Бенни.

— Давай-ка собираться, Бенни, — предложила Марсия. — Уже поздно.

Дон и Дан бросили деньги на столик, и мы попрощались с ними.

— Эй, подождите! — воскликнул Бенни. Но телефон продолжал отвлекать его, а они тем временем ушли. — Где же он? — сказал Бенни, положил трубку и оглядел нас. — Где Джо Поуп?

— Хватит, Бенни, — сказала Марсия. — Идем, отвезу тебя домой.

— Его нет в списке, Марсия. Где он?

— Бенни, зайчик, ты пьян.

— Это же Джо. Он никогда не покидает своего рабочего места.

— Бен-ни, — многозначительно повторила она.

— А где Женевьева? Где она? Она должна знать, где Джо.

— Женевьева? Бенни, зайчик, она ушла три часа назад.

Марсия попыталась поднять его со стула.

— Ханк, ты должен знать, что случилось. Ханк, что случилось с Джо?