И назову тебя Альба Эстер - [27]

— Но Майкл… — начала возражать Марта.

— Нет, бабушка. Пожалуйста, позови Поля.

— Слушаю тебя, Майкл, — раздался спокойный размеренный голос деда.

— Здравствуй, дед, — по-французски начал Майкл.

— Здравствуй, внук. Не знаю, сколько в этом правды, — на том же языке заговорил Поль, — а сколько эмоций, но бабушка, со слов Нелли, ситуацию мне обрисовала. Ты должен знать, Мишель, что я — не слабонервный. Тебе что-то нужно?

— Да, Поль. Подробности — позже. Расскажу, когда приеду. У меня к тебе просьба.

— Слушаю, Мишель!

— Я бы хотел погостить с Элен в твоем замке. Я могу на это рассчитывать?

— Все так серьезно, внук?

— Очень! Так каков будет твой ответ?

— Мишель, мое согласие — самое малое, что я готов сделать для тебя. Приглашай Элен! Я еще чем-нибудь могу быть тебе полезен?

— Пока — нет, Поль. Спасибо. Я знал, что не зря на тебя рассчитывал.

— Ты планируешь познакомить с нами Элен?

— Обязательно, дед. Я уверен, она вам понравится.

— Не сомневаюсь. Будем ждать. До свидания, Мишель.

— До свидания, Поль.

18

У Елены наступило самое напряженное время: прошли полугодовые экзамены у ее учеников, каждому нужно было выбрать программу для разбора на каникулах, необходимо было также закончить оформление журнала, написать план на следующее полугодие. Как и все в декабре, Елена была охвачена предновогодними хлопотами. Она ездила по частным ученикам, принимала поздравления, поздравляла сама. Ей очень хотелось купить елку, но почему-то никак не удавалось. Елена переносила решение этой насущной проблемы со дня на день, но к вечеру валилась с ног, и только засыпая, вспоминала, что мечта о елке оставалась нереализованной.

19

Майкл получил сообщение, что все необходимое оформлено, в том числе, приглашение и билеты для Елены. Билл тщательно проинструктирован и введен в курс всех дел. Отцу и брату Майкл заявил:

— Лучшая проверка способностей руководителя — это отсутствие его в течение некоторого времени. Если без него работа идет хуже или лучше — его необходимо сменить. Если, как отлаженный механизм, функционирует бесперебойно — значит, он — хороший специалист. Вот во время моего отъезда мы и узнаем, какова моя истинная цена. И главное, у Билла появилась возможность по-настоящему испытать свои силы, набраться опыта. Папа, ну а твоя помощь в это время просто неоценима.

— Не волнуйся, Майкл, — успокоил Генри сына и спросил, стараясь не показать свою тревогу: — Ты заедешь к маме?

— Обязательно, папа. Прямо сейчас. А затем — в аэропорт.

Майкл беспокоился о предстоящем свидании с матерью. Он понимал, как трудно ей, с ее властным характером, всегда в семейных отношениях и проблемах имеющей решающий голос, с ее невероятной материнской любовью к нему, своему первенцу, принять существующее положение, смириться с самостоятельным выбором сына, отказавшись от собственных планов о его будущем. Но что он мог изменить? Отречься от Елены — невозможно.

Мать сидела в своем кабинете и что-то писала.

— Мама, можно? Не помешаю? Здравствуй! — произнес Майкл, входя к ней.

— Здравствуй, Майкл. Не ожидала тебя! — Нелли знала, что он сегодня улетает. Последний разговор с сыном показал, что он непреклонен.

— Я улетаю и заехал попрощаться. А еще хочу поздравить тебя с наступающим Рождеством. Подарки ищи под елкой! — весело объявил он. Потом подошел к матери, обнял ее и, уткнувшись в макушку, мягко сказал: — Поздравляю тебя с наступающим Рождеством, мама. Извини, что так получилось!

«Хорошо, что Майкл такой высокий», — подумала Нелли, зарывшись лицом в плечо сына.

Она никогда не позволяла себе проявлений даже малейшей слабости при муже и сыновьях. А сейчас глаза ее были полны слез. Она была близка к тому, чтобы просто, по-бабьи, громко разрыдаться. Это было первое Рождество, когда их семья не будет в полном сборе. Сын сделал свой выбор и упрямо шел к своей цели, не считаясь ни с кем и ни с чем. Он не мог понять, как тяжело, как мучительно ей, его матери.

Все эти дни Нелли думала только о Майкле. Она вспоминала, с какой надеждой и теплом в душе, до того ей неведомыми, носила его в себе, прислушиваясь к каждому движению. Вспоминала, как впервые увидела своего громко орущего новорожденного сына. А как много она занималась с ним, надеясь в глубине души, как и большинство родителей, что уж ее-то ребенок — самый лучший, самый красивый, самый умный. До появления Майкла она высокомерно посматривала на других женщин. Они казались квочками, вся жизнь которых посвящена не всегда такому уж замечательному цыпленку. Они лишены были какой-либо объективности, когда дело касалось их ребенка. На взгляд Нелли, такое отношение было очевидной глупостью. А когда появился Майкл, сразу почувствовала, что и она — образованная и умная — точно такая же! Нелли изо всех сил прятала от окружающих свои материнские слабости. Но наедине с собой до слез умилялась появлению первых молочных зубов, первым шагам Майкла, его первым словам. А как гордилась, когда сын в два года начал складывать первые слоги, а в четыре уже хорошо читал. А как быстро он, гостя у ее родителей, освоил французский и немецкий языки. К окончанию колледжа свободно говорил на пяти.