И назову тебя Альба Эстер - [137]

— Эли, — вновь услышала она, — выслушай меня, пожалуйста. Эли, поверь, я слишком сильно люблю тебя и поэтому никогда, даже под угрозой смерти, не смогу обмануть тебя. То, что произошло ночью, не злой умысел, а моя неистовая страсть и безумная любовь к тебе, Эли. Я не знаю, как убедить тебя в том, что мои чувства к тебе — глубоки и серьезны. Я люблю тебя, моя нежная, моя необыкновенная, моя желанная и бесконечно любимая Эли. Помнишь, тогда, в Париже, я сказал тебе, что жизнь нашу мы сами делаем праздником или буднями. Мы — две составляющие нашего праздника. Ты и я. Нет одной из составляющих — все! Серые безрадостные будни! Так почему, Эли, мы должны расстаться? Я очень хочу понять тебя, моя девочка! Ну что, что я должен сделать, чтобы и ты поняла, как нужны мне твоя любовь, твоя улыбка, твои глаза, твои слова?!! Не отвергай мою любовь, Эли! Давай начнем все сначала. Поверь, мы обязательно будем счастливы. Я люблю тебя, Эли!

Отбросив в сторону выпотрошенную сигарету и закрыв лицо руками, Елена плакала громко, навзрыд. Майкл говорил о своей любви, и слова его перекликались с теми мыслями и чувствами, которые были в ее сердце, но которые она прятала глубоко-глубоко, боясь признаться себе, что, несмотря ни на что, любит Майкла.

71

На следующий день, вернувшись с прогулки, Елена еще раз тщательно осмотрела и примерила наряд, в котором собиралась отправиться на концерт Бориса Файнгольда.

Она подошла к окну и закурила, задумчиво глядя перед собой и ничего не видя, занятая лишь своими мыслями. Вспомнились, созвучные ее настроению, строки:

— Не много вписано в квадрат окна, Рисует на котором тонко что-то, Затем перечеркнет, как мелкие невзгоды, И продолжает… Как всегда, одна.

Стеклянной дверцей мир разделен пополам.

И там клубится непонятное и злое…

Но ждет всесильного героя.

Забыта истина: «… и аз воздам» …[5]

Услышав шум подъехавшей машины, Елена очнулась, тряхнула головой и, затушив сигарету, посмотрела в окно.

Перед домом стоял лимузин Майкла. Вскоре вышел и он сам в строгом деловом костюме с кейсом в руке, через которую был небрежно переброшен плащ.

Майкл отдал водителю какие-то распоряжения, а потом пристально посмотрел на окно, около которого стояла Елена. Он вглядывался в ее лицо сквозь блики стекла долго и внимательно. Она была без очков, близоруко щурилась, но взгляд не отводила и от окна не отошла.

Обоим казалось, что и время, и сама жизнь остановились в эти мгновения. Каждый старался понять, что будет после, мучительно боясь и ожидая неизбежной встречи.

«Он замерзнет… «— почему-то пронеслось в голове Елены.

Вдруг Майкл, как будто что-то решив, медленно поднял руку и слегка помахал Елене, ни на секунду не отводя от ее лица своего взгляда. Она не шелохнулась. И когда он, с какой-то неотвратимой обреченностью, опускал руку, Елена, сердце которой сжималось от волнения и тревоги, вдруг неуверенно кивнула головой. Майкл быстро и широко зашагал к дому.

Чуть замешкавшись, Елена нерешительно направилась к двери. Она вышла на лестничную площадку, когда Майкл появился в холле, где стояли Крембсы.

— С благополучным приездом, мистер Майкл! — дружно поприветствовали его супруги.

— Спасибо, Уолтер, Анна! Здравствуйте!

Майкл отвечал им, а сам, подняв голову, смотрел на Елену. Крембсы сразу ушли.

— Здравствуй… — Майкл сделал едва уловимую паузу, вглядываясь в глаза жены, затем мягко добавил: — … Эли.

— Здравствуй, Майкл. С приездом, — тихо ответила Елена.

Ей казалось, что даже просто дышать она уже не в состоянии, так велико было напряжение первых минут встречи.

Майкл начал подниматься по лестнице, а Елена, немного постояв, повернулась и зашла в спальню, оставив распахнутой дверь. Майкл вошел следом. Он остановился на пороге, по-прежнему держа в руке кейс и плащ.

Тишина была пронзительно— звенящей. Майкл смотрел на жену, не решаясь нарушить это, пусть хрупкое и призрачное, равновесие отношений и чувств после катастрофического разрыва, который произошел между ним и Эли. Он ждал, с трепетом и надеждой вглядываясь в любимое лицо жены, пытаясь угадать, каким будет ее решение, что ждет их в будущем.

— Хорошо, что ты успел приехать, Майкл, — как сквозь сон услышал он голос Елены. — Потому что Борис очень беспокоился, что нас не будет на его концерте.

«Эли сказала «нас»… Эли сказала «нас» …»— стучала одна и та же фраза в голове Майкла.

Он поставил на стол кейс, бросил на него плащ и, подойдя к жене, как можно спокойнее сказал:

— Я очень торопился, чтобы успеть вернуться к сроку, — потом не совсем уверенно пошутил: — Тем более, зная, что Парис никогда не простил бы мне отсутствия Прекрасной Елены в зрительном зале!

Майкл бросил быстрый проницательный взгляд на Елену. Она чуть помолчала, потом неожиданно мило улыбнулась и произнесла:

— Это точно! Я пыталась убедить его, что Прекрасная Елена даже незримо всегда с ним, но… — Елена с показной горечью вздохнула. — Парис настаивал на своем желании видеть наяву Прекрасную Елену и обязательно в сопровождении царя Менелая! Так что, можешь быть уверен, Майкл, твоего возвращения ждали с нетерпением, как минимум, двое.

— Если бы я мог предположить, что вызываю своим отсутствием подобную тревогу, — заметно повеселев, откликнулся Майкл, — я прилетел бы еще вчера, дабы успокоить чувствительные музыкальные души своей жены и своего друга. Эли… — без перехода, неожиданно сказал Майкл, осторожно взяв ее руки в свои. — Эли, я очень рад тебя видеть. Очень. Я боялся…