И мы солдаты... - [60]
Машина с потушенными фарами покатила в сторону шоссе.
Марфа Игнатьевна через огород зашла в избу. Время близилось к полуночи, но Лаврентий Васильевич еще не спал, читал книгу. Поднял голову и сразу же сообщил Старухе:
— Петр Егорыч к себе вас приглашал.
— Пойду, пойду. А ты разве не идешь?
— Мне неудобно. И так по деревне какие-то слухи ходят. Вася, шпингалет этот…
— В деревне тебя все уважают. Так уж и поверили словам какого то мальчишки! Идем вместе.
— Нельзя, Марфа Игнатьевна. В колхозе мне собираются дать чин повыше. А начну ходить по гостям, по-другому посмотрят. Нельзя.
…Марфу Игнатьевну встретили радушно. Петр усадил старуху за стол. Народу — полная изба. И стар и млад собрались — вся родня. Хозяин по очереди обнес гостей домашним пивом.
Гудит дом, как улей. Детишки залезли на печь, глазеют на пиршество. Среди них и шестилетний сын Петра.
— Палюк, иди-ка сюда. Тебе мать купила братишку, Лаврентием зовут! Дай-ка тебя поцелую за это…
Счастливый отец подхватил старшего сына с печки, подкинул до самого потолка, поцеловал и опустил на пол.
— Держи-ка, Палюк, — потянулся к нему старик Трахвин, кладя в стакан с пивом двадцать копеек. — Выпьешь до дна — деньги будут твои.
Мальчик застеснялся и спрятался за папу.
— Выпей! Ты же тракторист. Пей! — подбодрил его отец.
Палюк взял стакан и начал пить. Захлебнулся, но все-таки выпил до дна и, достав монету, протянул ее отцу.
— И мой стакан выпей! Я тоже положила двадцать копеек, — нетвердыми шагами подошла к нему одна из старух.
Вдруг осмелевший Палюк выпил и этот стакан. Гости подбадривают, хвалят: «Молодец, молодец!» Кто-то протянул ему маленький крестик. А он уже совсем осмелел, берет все, что подают, пробует все подряд. А потом его начало рвать, и он упал, забился головой о пол. Мать быстро, чтобы никто не заметил, вынесла сына на улицу.
А изба по-прежнему гудит, как улей: справляют крестины…
Тягостная тишина повисла в доме Петра.
Сокрушенно вздыхает жена:
— Что наделали? Что наделали?.. Дальше-то как будет?
— Говорил тебе, что нечего связываться с этими… церковниками, — вскипел Петр.
— Старые же настояли… И мать вон…
— Нечего было слушать старых!
— Теперь я виновата стала? — Старуха вышла из избы, обиженно хлопнув дверью.
…С улицы донесся гул машины. Жена быстро завернула ребенка в одеяло, оделась сама. Петр набросил на плечи пальто, надел шапку.
К воротам подрулил «газик». Откуда ни возьмись у дома появился Лаврентий Васильевич. Поздоровался с Петром.
— Ай-яй-яй, как же так получилось? — На лице его была такая скорбь, а в глазах таился страх и беспокойство, но Петр едва взглянул на него, нехотя поздоровался, с силой стукнул дверцей машины.
«Газик» помчался к околице. Лаврентий Васильевич застыл на месте. Весь его вид говорил: крепко обижен старый человек. Ссутулившись, с опущенной головой он зашагал к машинному парку. По дороге думал: «Я к нему в гости не ходил, на крестинах не участвовал — никто ко мне не придерется».
А «газик» между тем быстро домчался до райцентра. Петр проводил жену с ребенком в кабинет врача, а сам отправился к рентгенологу.
— Здравствуйте… — сказал, несмело остановившись в дверях. — Скажите, пожалуйста, что с Палюком?..
Рентгенолог поглядел строго на вошедшего, вытащил из ящика стола блестящую черную бумагу:
— Вот, смотрите сами.
Петр сразу догадался, что ему показывают рентгеновский снимок. В центре снимка — небольшая черная точка.
У Петра перехватило дыхание: он все понял, закрыл лицо руками.
— Теперь уже нечего расстраиваться, — проговорил врач. — Это самый первый снимок. Теперь эту штуку вынули. Вот она, возьмите на память. — Врач достал из стола крест, опять посмотрел строго: — Не понимаю только, как он попал к ребенку?
— Неужели он его проглотил?! — схватился за голову отец. Он-то все сообразил сразу же. Вот тебе и погуляли на крестинах! Сам во всем виноват!
На глазах Петра блеснули слезы.
— Нельзя так, — покачал головой врач. — Скоро ребенка выпишем из больницы. Ну, пошли к нему. Только недолго — мальчик еще очень слаб.
Палюк увидел отца и очень обрадовался. А отец чувствовал себя виноватым, не смел смотреть в глаза сыну. Он опять вытащил из кармана платок… Палюк успокаивал его:
— Папа, не плачь. У меня уже ничего не болит!
— Нет, нет, Палюк, я не потому… — забормотал отец. — Прости меня.
Петр пожал руку сына, как взрослому, и, непривычно ссутулившись, вышел из палаты.
Мальчик проводил отца удивленным взглядом: «У меня же ничего не болит, а папа почему-то плачет…»
Петр направился туда, где оставил жену: к терапевту. Робко постучал в дверь.
В кабинете не было ни жены, ни ребенка. Пожилой врач что-то писал, низко наклонившись над столом.
— Направили в стационар, — сказал он, мельком взглянув на вошедшего. — Воспаление легких у вашего малыша. Странно, в теплой избе ребенок подхватил тяжелое заболевание. Ваша жена говорит, что семейный праздник справляли.
Петр виновато забормотал:
— Да мы его положили на кровать в маленькой комнатке. Окна не открывали, и дверь вроде плотно закрывается.
— Может, купали в холодной воде? — задумался терапевт. — Ума не приложу, в чем тогда дело…
Услышав с холодной воде, Петр вздрогнул.
Дадаистский роман французского авангардного художника Франсиса Пикабиа (1879-1953). Содержит едкую сатиру на французских литераторов и художников, светские салоны и, в частности, на появившуюся в те годы группу сюрреалистов. Среди персонажей романа много реальных лиц, таких как А. Бретон, Р. Деснос, Ж. Кокто и др. Книга дополнена хроникой жизни и творчества Пикабиа и содержит подробные комментарии.
Знаменитая историческая повесть «История о Доми», которая кратко излагается в корейской «Летописи трёх государств», возрождается на страницах произведения Чхве Инхо «Прогулка во сне по персиковому саду». Это повествование переносит читателей в эпоху древнего корейского королевства Пэкче и рассказывает о красивой и трагической любви, о супружеской верности, женской смекалке, королевских интригах и непоколебимой вере.
В этой книге, которая будет интересна и детям, и взрослым, причудливо переплетаются две реальности, существующие в разных веках. И переход из одной в другую осуществляется с помощью музыки органа, обладающего поистине волшебной силой… О настоящей дружбе и предательстве, об увлекательных приключениях и мучительных поисках своего предназначения, о детских мечтах и разочарованиях взрослых — эта увлекательная повесть Юлии Лавряшиной.
Роман выдающегося украинского писателя В. Винниченко написан в эмиграции в 1927 году.В оформлении использованы произведения художников Феликса Валлотона и Альбера Марке.В нашей стране роман публикуется впервые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В системе исправительно-трудовых учреждений Советская власть повседневно ведет гуманную, бескорыстную, связанную с огромными трудностями всестороннюю педагогическую работу по перевоспитанию недавних убийц, грабителей, воров, по возвращению их в ряды, честных советских тружеников. К сожалению, эта малоизвестная область благороднейшей социально-преобразовательной деятельности Советской власти не получила достаточно широкого отображения в нашей художественной литературе. Предлагаемая вниманию читателей книга «Незримый поединок» в какой-то мере восполняет этот пробел.