«И косматые будут скакать там...» - [26]

Все уставились на меня, точно строгие взрослые на непослушного ребенка. Я ответил довольно нелюбезно, что мое воображение не лучше, чем у них, и что меня не легче запугать. Судья Персивант предложил осмотреть близлежащий лес, чтобы отыскать возможные улики.

— Хорошая мысль, — одобрил констебль О'Брайант. — Земля сырая. Можем найти следы.

— Тогда вы оставайтесь здесь с мисс Сьюзен, — сказал ему судья, — а мы осмотрим все вокруг.

Мрачный констебль покачал головой:

— Не торопитесь, мистер. Какие поиски без меня? К тому же мне нужно разобраться с тем, кто убил моего младшего брата.

— Но у нас только три фонаря, — заметил судья Персивант. — А без них мы не можем: свет — наше лучшее оружие.

Зоберг снова заговорил. Довольно неуверенно он заявил, что будет рад остаться со Сьюзен. Все с этим согласились, и трое из нас приготовились к поискам.

Я взял фонари у Зоберга, кивнул другим и отправился в лес.

XIV "Я был волком, да я и сейчас волк"

Я специально направился в ту часть леса за костром, ибо именно там, как я уже говорил, я слышал движения и крики существа, которое так сильно потрясло Сьюзен и околдовало ее. Сердце довольно громко стучало, подсказывая мне, что я должен убедиться, действительно ли там есть следы, или же мне всегда придется смотреть на себя с презрением.

Следы я нашел почти сразу же — следы сапог трех моих союзников. Подняв фонарь повыше над головой, я углубился в чащу, осматривая сырую землю. Спустя несколько минут я нашел то, что искал.

Следы были круглые и довольно нечеткие, особенно там, где должны были отпечататься большие пальцы, но это явно не были следы от копыт. Скорее они напоминали отпечаток бесформенной культи или ладони без пальцев, но были достаточно глубоки, что говорило о большом весе. В сравнении с ними следы от моих башмаков были не такие глубокие. Я наклонился, чтобы рассмотреть следы получше, потом выпрямился, огляделся и поднял фонарь над головой, ибо неожиданно почувствовал на себе чей-то взгляд.

У меня перед глазами мелькнули лишь два огонька, которые тотчас исчезли в листве, в той стороне, где была поляна; туда-то я и двинулся. Но там ничего не оказалось, и единственными следами были следы человеческих ног, либо мои, либо чьи-то еще. Я продолжил свои поиски, идя за круглыми следами.

Они явно принадлежали двуногому — отпечатки были не двойные, как у четвероногих, — и, только пройдя по этим следам минут десять, я понял, что не могу утверждать, в каком направлении двигался тот, кто их оставил. Возможно, я шел от противника, а не за ним. Ближайшее рассмотрение ничего мне не дало, и я снова задумался: а не прячется ли это создание близ поляны, тогда и уходить далеко не нужно. Размышляя таким образом, я повернул назад.

Вернувшись снова к исходной точке, я решил было быстро сходить на поляну, чтобы услышать слова утешения от Сьюзен и Зоберга, к тому же я был уже почти рядом. Но почему же не видно костра сквозь деревья? Может, у них кончились дрова? На моем пути оказалось кривое дерево, нижние ветви которого были густо переплетены плющом. За ним я разглядел слабый свет. Я медленно раздвинул ветки и выглянул.

Огонь почти совсем погас, и я с трудом разглядел две фигуры около него — одна фигура высокая, другая поменьше, стройная; они стояли рядом, лицом друг к другу, в стороне от костра. Тот, кто был выше, — он был похож на статую, мокрую от дождя и окутанную чем-то серым, — держал другую фигуру за плечо. Его серая рука поглаживала по голове ту, что была пониже, отчего и эта фигура казалась чем-то окутанной, какой-то массой такого же серого цвета.

Только это я видел и не задумывался, нужно ли мне удивляться увиденному или смотреть дальше. Я крикнул и выскочил на поляну. Услышав мой крик, пара отшатнулась друг от друга, и оба уставились на меня. Той, что была поменьше, оказалась Сьюзен. Она сделала шаг в мою сторону, и я услышал сдавленное всхлипывание, точно она пыталась что-то сказать мне через одеяло. Я подбежал к ней и резким движением руки освободил ее лицо и голову от вязкого, сверкающего желе.

— Ты! — обратился я к другой фигуре. — Что ты собрался с ней сделать?

Фигура простояла неподвижно еще несколько секунд — бесформенная масса серой грязи. Потом она резко потемнела, появились голова, шерсть. Сверкнули зеленые глаза, полные злости. Раскрылась пасть, из которой вырвался рык.

— Теперь я знаю, кто ты! — вскричал я. — Сейчас я тебя убью.

И я бросился на него.

Когти едва не задели мою голову, но порвали мое пальто. Обхватив одной рукой его поджарое, покрытое шерстью туловище с сильными мышцами, напрягшимися под шкурой, другой я ударил туда, где, по моим представлениям, должен был находиться живот. Сцепившись, мы упали и стали кататься по земле. Запах зверя, который я еще помнил, распространился вокруг, и я знал, что челюсти снова будут стремиться вонзиться в мою шею. Я засунул руку ему в глотку как можно дальше, чтобы челюсти не смогли сомкнуться и сдавить мою руку. Другой рукой я схватил его обвисшую шкуру под горлом, натянул ее, сжав в кулак, и принялся изо всех сил крутить. Я услышал сдавленный крик боли, почувствовал, как тело, боровшееся со мной, обмякло. Я знал, что он попытается высвободиться, но, подмяв его под себя, я сел на него верхом.