И киллеру за державу обидно - [29]

Шрифт
Интервал

Среди сотен знакомств мимолетных или длительных, среди которых случаются и роковые, выпадающих нам на жизненном пути, бывают важностью своей определяющие судьбу, жизнь, стезю.

Новая работа или служба, становящиеся делом всей жизни, а может единственным, которым можно гордиться, пусть даже и скоротечным, и почти незаметным. Сколько скоплений стечений обстоятельств, выстроившихся в пестрый ряд, приводят нас к спасению, удовлетворению, гибели, несчастью, любви, ее потери.

Каждый мужчина может вспомнить моменты, соединяющие его с женщиной, вспыхнувшая любовь к которой стала направляющей, нанизывающей на себя все частички его жизни. А может статься так, что память извергнет и минуты тяжелейшего разговора, ставящего точку в длинной череде совместного существования мужчины и женщины, переставших видеть друг в друге то единственное, что виделось когда-то совершенством, равноценной частью общего единого семейного организма, всем, всем, всем… — да минует вас чаша сия!

В написанных пять лет назад своих воспоминаниях, названных «Ликвидатор», продолжение которых держишь ты сейчас, уважаемый читатель, я старался обратить твое внимание на определенный подход к более четкому осознанию исторических событий и фактов. К тому же прибегаю и сейчас: постарайтесь взглянуть на происходящее не своими глазами, а тем взглядом, присущим людям, жившим в описываемый временной промежуток. Чтобы это получилось, прежде всего, не пробегайте «по диагонали» по этим страницам — упу́стите важное, вложенное между строк. Постарайтесь представить себе характеры хотя бы некоторых персонажей, возможности того времени, страсти, охватывающие своей новизной для сегодняшнего дня и непривычностью.

Вчерашние причины, играющие основное значение, сегодня покажутся вам смешными, а то и глупыми. Не удивляйтесь, ведь такими они вполне могут теперь видеться и участникам тех событий.

Вспомните или постарайтесь собрать из источников факты: какими были сама страна, государство с возглавляющими его людьми, экономика, взаимосвязи, какими сами люди подошли к тем событиям, что было их целью, какими представлялись им ответы на главные вопросы: «Что делать?», «Зачем я живу?», «А мне это нужно?», «Кто я?», «Сколько еще можно терпеть?» и так далее. Если вы не задавались ими, возможно, это и есть тот момент, пришедший вовремя, ибо происходящее всегда вовремя, хоть и может порой показаться несвоевременным — об этом вам скажут последствия.

Уверен, по прочтении книги, вы не останетесь равнодушны к этим строкам, даже в том случае, если переживания ваши, как и судьба, были сложнее и впечатлительнее судьбы Надежды Хлебниковой…

* * *

Мы часто знаем досконально чью-то жизнь, помним свою биографию, исторические факты не редко воспринимаются нами как описание существования отдельных единиц, будь то человек, народ, государство. Попробуйте сложить в общую хронологию, переплетя многие судьбы и историческую событийность с ее окрасом множественности точек зрений, чтобы четче увидеть то время, а события в других красках, не плоскими, не скучными, окружающими до естественности присутствия, делающих вас почти участниками.

Мы знаем Святое Евангелие, но представляем ли, что творилось в тогдашнем мире, хотя бы в самой Иудее того периода времени? Мы слышали о Господе, воплотившемся в человеке, но кто был современником Иисуса Христа, чем была характерна та эпоха, что за люди, с какими воззрениями и привычками населяли тогдашнюю землю, что и сегодня терпит шастающих по ее поверхности непотребных испорченных двуногих существ, так и не вразумившихся большей своей частью?

Это было два тысячелетия назад, но мы остаемся так же слепы к происходящему всего несколько десятилетий назад. Мы настолько незрячи, что способны называть историков, приверженцев классического науки, врунами и мошенниками, прихлебателями правителей, искателями наживы и рабами собственного эгоизма, в то время, как именно их труд, нелегкий, скрупулезный, часто совершенно неоплачиваемый, и создает вкус, приторность запаха, расцветки тех времен, пусть и не всегда верные, иногда противоречивые, но всегда дающие возможность добраться через непростой и захватывающий анализ приводимых ими фактов к тому именно, что каждый из нас решит принять для себя истиной. Будьте внимательны и постарайтесь понять, чем руководствовались люди и по сей день живущие среди нас…

Все без исключения герои этой истории начинали свою жизнь в эпоху социализма и ожиданий близкого воплощения коммунизма. Будет он или нет, всем по-настоящему было уже не важно, так же как и то, что не нужно было платить за прекрасное образование, еще не обгаженное ЕГЭ и другими подходами, бесплатную великолепную, еще не «убитую» медицину, думать о своей безопасности, которой угрожают сегодня в большей части чиновники и многие представители силовых ведомств, представляющие из себя весьма больные организмы, за исключением одного, и мы знаем какого, нежели преступники, причем большую часть которой уже представляют гости любимой нами страны.

Армия была армией, представлявшей настоящий щит Родины и ее сынов и дочерей, о характеристиках которой не кричала почти каждая передача, потому что еще существовали военные секреты, тайны и ответственность за них, да и не было нужды доказывать обывателю, что СССР — мощнейшая в мире держава, ибо она таковой, в отличии от сегодняшнего дня, и была!


Еще от автора Алексей Львович Шерстобитов
Ликвидатор. Исповедь легендарного киллера

«Киллер номер один» — именно так окрестили Алексея Шерстобитова по прозвищу «Солдат». Десять лет его преступления сотрясали новостные ленты. Все знали о его убийствах, но никто не знал о его существовании. Мишенями киллера были крупные бизнесмены, политики, лидеры ОПГ: Отари Квантришвили, Иосиф Глоцер, Григорий Гусятинский, Александр Таранцев… Имел заказ Алексей Шерстобитов и на ликвидацию Бориса Березовского, но за секунды до выстрела последовала команда «отбой».Предельно откровенная, подлинная история о бандитских войнах, в которых активно участвовали спецслужбы, о судьбах главарей самых могущественных организованных преступных группировок.«Ликвидатор» — не беллетристика, не детектив, не литературное «мыло», не нудная мемуаристика.


Ликвидатор. Книга 2. Пройти через невозможное. Исповедь легендарного киллера

Продолжение скандального автобиографического романа легенды преступного мира Алексея Шерстобитова по прозвищу Леша Солдат. Общественное мнение об Алексее Шерстобитове разделилось. Одни считают «киллера номер один» жестоким убийцей, другие — чистильщиком, поскольку его жертвами становились криминальные главари и олигархи, третьи убеждены, что Шерстобитов действовал по заданию спецслужб.Присяжные заседатели постановили Шерстобитову обвинительный вердикт, но при этом выразили ему снисхождение, что спасло «Солдата» от пожизненного заключения.


Шкура дьявола

Третья книга Алексея Шерстобитова, легенды преступного мира 90-х по прозвищу Леша Солдат, это не продолжение скандального автобиографического бестселлера в двух томах «Ликвидатор». Скорее наоборот!Этот роман попытка проанализировать принятые решения и действия героев, имеющих прототипами настоящих людей, в разное время встреченных автором. В основном все ситуации началом своим обязаны когда-то случившемуся и попавшему в материалы уголовных дел, к которым Алексей Шерстобитов имел прямое отношение. В виде же продолжения – возможные развития событий, не нашедшие в прошлом своего воплощения.Книга «третья», которая могла стать «первой», сделай автор в самом начале своего криминального прошлого другой выбор.


Дневники обреченных

Художественная книга автора бестселлера «Ликвидатор. Исповедь Легендарного киллера» Алексея Шерстобитова насыщена психиатрическим анализом самых громких массовых преступлений последних лет: в том числе трагедий в Редкино и Кратове. Подобного вы еще не читали.


Чужая жена

В основе романа «Чужая жена» лежит история о женщине, попавшей в приключение: поиск клада, захват заложников, с участием спецслужб. Основной акцент книги сделан на традиции ислама, а также сопряженных с ним трудностей, связанных с разным толкованием Корана. А вот герой второго плана «охотник» своими проф. навыками напоминает автора книги — известного снайпера Орехово-Медведковской ОПГ — Лёшу Солдата. В конечном итоге он помогает в спасении нескольких жизней… Стилистика, орфография и пунктуация автора частично сохранены.


Неприкаянный ангел

Новая книга Алексея Шерстобитова стала продолжением вышедшей год назад его книги «Шкура дьявола». Герои, знакомые читателю по первому роману легенды преступного мира 90-х Леши Солдата – Весна, Татьяна, генерал Силуянов, тетушка Элеонора – стали главными действующими лицами и этого произведения.О чем новый роман? Жанр его определить непросто: тут и великолепно выстроенный острый сюжет, в котором задействованы спецслужбы и тайные организации, и мир криминала с его жестокими законами, и личные переживания, и религиозно-философские размышления.


Рекомендуем почитать
Прометей, том 10

Прометей. (Историко-биографический альманах серии «Жизнь замечательных людей») Том десятый Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» Москва 1974 Очередной выпуск историко-биографического альманаха «Прометей» посвящён Александру Сергеевичу Пушкину. В книгу вошли очерки, рассказывающие о жизненном пути великого поэта, об истории возникновения некоторых его стихотворений. Среди авторов альманаха выступают известные советские пушкинисты. Научный редактор и составитель Т. Г. Цявловская Редакционная коллегия: М.


Стойкость

Автор этой книги, Д. В. Павлов, 30 лет находился на постах наркома и министра торговли СССР и РСФСР, министра пищевой промышленности СССР, а в годы Отечественной войны был начальником Главного управления продовольственного снабжения Красной Армии. В книге повествуется о многих важных событиях из истории нашей страны, очевидцем и участником которых был автор, о героических днях блокады Ленинграда, о сложностях решения экономических проблем в мирные и военные годы. В книге много ярких эпизодов, интересных рассказов о видных деятелях партии и государства, ученых, общественных деятелях.


Дебюсси

Непокорный вольнодумец, презревший легкий путь к успеху, Клод Дебюсси на протяжении всей жизни (1862–1918) подвергался самой жесткой критике. Композитор постоянно искал новые гармонии и ритмы, стремился посредством музыки выразить ощущения и образы. Большой почитатель импрессионистов, он черпал вдохновение в искусстве и литературе, кроме того, его не оставляла равнодушным восточная и испанская музыка. В своих произведениях он сумел освободиться от романтической традиции и влияния музыкального наследия Вагнера, произвел революционный переворот во французской музыке и занял особое место среди французских композиторов.


Еретичка, ставшая святой. Две жизни Жанны д’Арк

Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.


«Еврейское слово»: колонки

Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.


Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.