…и его демоны - [17]

«Ну что же Вы? Решили? У меня как раз есть сейчас время, чтобы заняться Вашей историей».

Речь шла о его попытках выяснить, кто был на самом деле его дед по отцу. Отец удивительным образом никогда о своём отце не вспоминал и не говорил о нём. Было непонятно ни когда он родился, ни когда умер. Вроде был директором элеватора, а погиб? «Погиб, как все, в Великую Отечественную», – объясняла ему мать много позднее.

А потом он нашёл в 2008-м, после смерти матери он забрал фотографии, фотографию бабки с отрезанным от неё военным. Запись на обороте фотографии была подчищена.

Антон ждёт аванса. Он запросил 15 тысяч аванса и теперь ждёт. Посылать? Не посылать? Судя по всему, Председателю не придётся дожить до результатов исследования.

Загадка его отца

И в облике, и в характере его отца были странности, которые стали понятны ему ещё ребенком. В настоящее же время они выпирают и распарывают ткань семейной истории Председателя. Несмотря на то что пепел его отца давно, с 2004 года, покоится в колумбарии близ Харькова, замурованный в жалкую стену, куда к нему в 2008 году присоединился пепел его матери.

Вот те странности отца, которые Председатель схватил ещё ребенком.

Отец отличался такой молчаливой, красивой деликатностью, не свойственной для его времени и места – армии, где преобладали сельские дети – мужланы с грубыми красными руками.

У отца были красивые кисти рук, длинные узкие пальцы, ловко передвигавшиеся по грифу гитары. Отец играл профессионально ловко и пел серьёзным и умным голосом, тембр был средним между тенором и баритоном. Он знал множество романсов и просто русских песен. Отец красиво и правильно говорил.

Где-то раз в неделю отец склонялся над своими ногтями со швейцарским ножиком (возможно, их было несколько, этих ножичков), обтачивал ногти и ухаживал за ними. В довершение всего он ещё покрывал ногти бесцветным лаком. Ну где можно было найти на всю Советскую Армию после войны другого такого чистоплюя?

Отец не пил и не курил.

А жёлтые фотографии с неограниченным количеством девок-солдаток в сапогах, с музыкальными инструментами на ляжках, отец в центре, сияющие погоны, куда прикажете девать это?

В возрасте 15 лет у Председателя стали возникать подозрения, что отец – не его отец. Свои подозрения он доверил красной тетради, тетрадь держал в подвале дома среди запасов картошки. Мать обнаружила тетрадь, где он фантазировал, что его настоящий отец – граф, и устроила скандал. Отец не участвовал в скандале, лишь слушал и улыбался.

Аккуратный отец ездил в длительные командировки с небольшим чемоданом, где у него в полном порядке было разложено всё необходимое. Среди необходимого – сапожный крем, щётки и даже бархотка для наведения дополнительного глянца на сапоги. Сына отец учил тщательно чистить обувь и спереди, и с задников, а не «для старшины» – подразумевалось, что не только носы туфель.

Ел отец деликатно, и сын как-то услышал разговор отца с матерью, отец расхваливал некоего своего солдата, который при нём бесшумно обедал. То есть «хорошие манеры» отец откуда-то знал и их придерживался, и ценил в окружающих.

Позднее Председатель больше интересовался собой, а не отцом, он уехал в Москву, потом улетел через Вену и Рим в Америку и Францию и попал к родителям, только когда уже отцу был 71 год. В 1989 году отец выглядел проще того отца, которого он оставил. За прошедшие годы он, видимо, всё же опростился и слился с толпой его современников, от которой он ранее отличался ногтями, покрытыми лаком, изящными пальцами на грифе гитары и старинными романсами. Гитара пылилась со вздувшимися дыбом струнами, от комнатной жары отклеилась дека.

Все годы отец образовывал с матерью изолированную ячейку общества, в которую не было доступа чужим. Жили они уединённо.

Умер отец в 2004-м, и Председатель, бывший в те годы у государства Украина в чёрном списке, даже не смог приехать похоронить его. Судя по фотографиям – отец был уже очень слаб, да и шутка ли, умер он в 86 лет, и, по свидетельству матери, жизнь ему надоела.

В 2008 году умерла мать Председателя. Он взял из квартиры родителей фотографии и одеяло на память. Уже в Москве он, разбирая фотографии, оставшиеся ему от семьи, наткнулся на косой обрез толстого картона, где запечатлена его молодая бабка Вера Мироновна. Срез приходился…, отсечение было неполным, и от отрезанного облика человека, мужчины, всё же остались с Верой Мироновной кусок погона и самый край тульи военной фуражки.

Председатель внезапно понял, почему его умный и аккуратный отец не сделал успешной военной карьеры, проходил в старших лейтенантах до самой пенсии, когда ему всё же присвоили на прощанье звание капитана. Виноват был обладатель погона и тульи, отец отца.

В годы после революции, вероятно, стало опасно хранить фотографии дореволюционных военных рядом с Верой Мироновной. Можно предположить, что снимок располовинил отец Председателя, или один, или совместно с женой, матерью Председателя. Они, они это сделали, а ещё срезали надпись на обороте толстого дореволюционного картона, на которой была приклеена собственно фотография…

Срезали, отрезали, но государству рабочих и крестьян всё было известно, домашние хитрости тут не помогали.