...И другие глупости - [7]

Жизненное пространство Мышки Джигит заполнил грязной посудой, грязными носками и грязными обложками своих нереализованных в торговой сети рассказиков, которые пачками лежали по углам и которыми Джигит очень гордился. Он измерял свое творчество количеством экземпляров. Жизненный хронометраж Мышки заполнился тихими домашними радостями. Утром она подавала Джигиту кофе, вечером — чай. В перерыве между кофе и чаем бегала по магазинам и готовила национальные блюда с труднопроизносимыми названиями. Национальные блюда подавались Джигиту в специальной плошке с национальными же разводами. Джигит хлебал блюдо и был задумчив и тих. Когда блюдо не подавалось — а такое случалось раз в год по Мышкиной болезни — он страшно скандалил и требовал у Мышки немедленно предъявить бюллетень с печатью и подписью главврача поликлиники. Мышка плакала, грозилась уйти к маме, но вставала и плелась к плите. Ходить с ней по городу вследствие насыщенной семейной жизни стало решительно невозможно. Мышка забегала в каждый продуктовый магазин, долго разглядывала какую-нибудь заплесневелую колбасу, приценивалась и вздыхала с чувством глубокого удовлетворения:

— А у нас на двадцать копеек дешевле!

Она вообще сильно гордилась всем, что «у нас», и осуждала все, что «у вас». Так ей легче было жить. Все-таки какая-то иллюзия самореализации.

С годами Настоящий Джигит обнаглел, совершенно перестал слушаться — он и раньше-то был не по этой части, однако к столу всегда садился очень послушно, — уходил то в запой, то в загул, денег в дом не давал, рассказы не писал и перебивался лекциями о вреде курения в местном ЖЭКе. Он когда-то с присущим ему публицистическим напором написал статью о пагубных пристрастиях молодежи и с тех пор ездил с ней по городам и весям — пропагандировал здоровый образ жизни. Когда Мышка решила все-таки защитить свой филфаковский диплом, Джигит почувствовал опасность. Жена с дипломом его не устраивала ни по каким параметрам. Мышка уехала ко мне и просидела выходные на кухне, пытаясь нацарапать какие-то свои мыслишки на листе бумаги. Компьютеров тогда не было. Джигит звонил ровно пятьдесят два раза (я считала) и грозился немедленно выброситься из окна. В общем, диплом Мышка так и не защитила. Неуч она у нас. Мышка даже хотела применить к нему одно радикальное средство и ходила к соседке тете Мане узнавать, как сосед дядя Ваня после этого средства не отдал Богу душу. Но об этом — позже.

Итак, Мышка улыбается тихой торжествующей улыбкой и говорит с нажимом:

— Он приезжает.

— Кто? — хором спрашиваем мы.

— Е-гор, — разделяя слоги, отчетливо произносит Мышка.

— Егор — спустился с гор? — уточняет Мурка.

Мышкино лицо покрывается красными пятнами. Я пинаю Мурку под столом ногой. С ее стороны это большая бестактность. О горах с Мышей лучше не заговаривать. Это больное.

— Кто — он? — спрашивает Мурка.

— Очень хороший человек, — ответ вполне в духе Мышки. У нее все «очень хорошие люди», если ей так хочется.

— Откуда? — продолжает свой допрос Мурка.

— Из Якутска.

— Где это? — удивляется Мурка. Она действительно не знает.

— За полярным кругом, — Мышка уже начинает терять терпение.

— Ага, Северный Олень, значит, — кивает Мурка.

Мышка надувается и готовится скандалить.

— Откуда ты его взяла?

— Из Интернета.

— Ты что, уже в Интернете знакомишься? Больше негде?

— Мы не знакомились, — недовольно тянет Мышка, удивляясь Муркиной тупости. — Мы сошлись на почве общих интересов.

— И какие у вас интересы?

— Общие, — бурчит Мышка. Видно, что она темнит.

Потом, под большим давлением со стороны Мурки, от которой за просто так не отделаешься, удалось выяснить, что наша Мыша баловалась в Интернете стишками. Напишет — и засунет на какой-то стихотворный сайт. И там, на этом самом сайте, такие же ненормальные мыши эти стишки обсуждают и даже пишут ответы тоже в стихотворной форме. И вот некий юноша прислал ей ответ неземной красотищи. Ну, то есть понял всю тонкость Мышиной натуры и дал ей понять серьезность своих намерений, зарифмовав их с необычайной деликатностью. Еще позже — тоже под Муркиным давлением — выяснилось, что эту деликатность он спер у какого-то классика, то ли Фета, то ли Блока. Но Мыша уже поплыла.

Вообще-то в смысле поэзии Мышку ничем не удивишь. С ней не так давно произошла на этой почве тоже не вполне приятная история. Вот вам полный отчет об этой истории под названием

Мышата и стишата

Дело в том, что большой поэзией Мышка бредила давно — не по тщеславию, а исключительно по возвышенности натуры. Хотя раздать парочку автографов тоже была не против. Автограф — считала Мышка — это личный регистрационный номер в вечности, а ей очень хотелось наследить в вечности. Конфигурация следа не имела значения. Это мог быть легонький незатейливый след сочинителя частушек или увесистый мощный след производителя изделий высокохудожественного промысла. Стихи пришли в Мышкину башку не просто так. Составив реестр всех известных ей дисциплин, по которым она могла бы отличиться, Мышка провела их инвентаризацию и пришла к неутешительным выводам. Точные науки — физика, химия, математика и начертательная геометрия — отпадали сразу. Мышка ни бельмеса в них не смыслила. Так же с сухим треском осеннего листа отвалилось изобразительное искусство, и особенно ваяние. С ваянием у Мышки не ладилось с детства. Однажды на уроке труда она изваяла скульптурную композицию «Маша и медведь» и выставила ее на районном смотре предметов первой необходимости. Так вот, один маленький мальчик, которого мама привела полюбоваться прекрасным, увидав медведя, и особенно Машу, навсегда остался заикой и впоследствии сменил ориентацию. Затем в мусорную корзину отправилась музыка. Медведь уже давно наступил Мышке на ухо, причем не один, а с довеском в виде Маши в лапах. Как-то на уроке музыки она под «Похоронный марш» Шопена принялась отбивать чечетку, изумив училку бесшабашностью воззрений. Оставалась литература. К литературе Мышка всегда имела пристрастие и подозревала у себя недюжинный талант, так как умела не только читать, но, как вы догадываетесь, и писать. Работа со словом доставляла Мышке большое удовольствие. Буквы у нее выходили ровные, округлые, с правильным наклоном вправо и нажимом в нужных местах. Поэтому на филфак ее приняли с первого раза. Правда, на вечернее отделение.