И чувства добрые (К творческому портрету Михаила Бабкина) - [2]

Что за удар? Да так, мелочь — триста долларов. Шесть бумажек в сером казенном конверте, которые он нашел на остановке.

Но это потом, а сначала Виктору Павловичу домой позвонил неизвестный Митя и заранее предупредил о предстоящей находке. А уж когда находка состоялась, Митя позвонил снова и на этот раз уже продиктовал выигрышные номера «Спортлото».

И еще раз Митя позвонил — после выигрыша. Но при этом сознался, что он — псих. Да и звонит не по настоящему телефону, а по картонному, который вырезал тайком от санитаров. На этом интересном месте телефонный разговор прервался, поскольку к Мите в палату пришли те самые санитары и изорвали в клочья его картонный телефон. Причем пришли не только к Мите, но и к главному герою, Виктору Павловичу: извиниться за то, что недоглядели за психом. А заодно выяснить: что конкретно Митя пророчил? Не выяснили и удалились, оставив — пока что — Митиного «абонента» в покое.

Да только он не успокоился. Поскольку псих Митя перед самым обрывом телефонной связи успел шепнуть: «Витя, завтра… Ты, главное… Смерть… завтра!..» И не до успокоения главному герою стало. Потому что, как любезно сообщал автор, «до завтра оставалось несколько часов».

Я прочел все это и разозлился. Потому что никак не мог понять: а что я, собственно, такое прочел? Мистику? Фэнтези? Да вроде нет — обстановка в рассказе весьма обыденная, начиная от типового подъезда «с матом по штукатурке» и до санитара в джинсовом костюме. Реалии рассказа более чем привычные…

А может, это была «сайнс фикшн», научная фантастика? Тоже вряд ли какой же это за «сайнс», когда звонят по картонному телефончику, вырезанному ногтем (потому как ножниц пациентам в психбольнице, естественно, не выдают)?..

Но, может, это вообще рассказ-шутка? То самое непритязательное «хи-хи»? Но тогда в чем, собственно, соль анекдота? В каком месте мне, как читателю, надо было делать вежливое «гы-гы»?

Позже, после прочтения последующих произведений писателя (таких, как «Повестка», «Забава», «Везунчик», «Хранитель»), я понял, что рассказ «Завтра» был написан в достаточно самобытных традициях — в литературных традициях… самого Михаила Бабкина. И что «Завтра» — это, оказывается, был первый рассказ будущего великолепного цикла «Пивотерапия».

Но тогда я просто не знал, как к рассказу относиться. А также — как относиться к автору. По-прежнему, просто как к Мише, для которого этот рассказ был случаен, или?.. Вот именно, что «или»…

Начиная с «Завтра», я с нетерпением ждал очередного произведения Михаила Бабкина. С нетерпением и страхом: а вдруг рассказ окажется слабее предыдущего? Я и сейчас жду все новых и новых его произведений, но уже не боюсь. А чего бояться? Им написано и опубликовано вполне достаточно, чтобы констатировать: такое литературное явление, как фантастическая проза Михаила Бабкина, состоялось. И после этой констатации самое время попытаться разобраться в характерных особенностях этого литературного явления.

* * *

Итак, время действия цикла «Пивотерапия» — наше время, место действия — наше место.

Зачастую у Михаила Бабкина почва для развития самых фантастических историй — наша, самая что ни на есть родная и знакомая. Более того узнаваемо ростовская. Начиная с городского театра в форме трактора и до былой характерной привычки ростовчан — пиво в ближайшем ларьке пить не кружками, а банками. Да много чего еще типично нашенского присутствует в его рассказах. «Тут ростовский дух, тут Ростовом-на-Дону пахнет!» — мог бы сказать поэт о творчестве Михаила Бабкина.

Вообще нарочито бытовая основа фабульных построений его рассказов вынуждает вспомнить великое имя писателя, тоже в значительной степени отталкивавшегося от окружавших его реалий. Конечно же это Михаил Булгаков, и прежде всего со своим романом «Мастер и Маргарита».

Конечно, различия велики: у Булгакова — коммуналочно-советская Москва 20-30-х годов, а у Бабкина — базарно-трамвайный постсоветский Ростов 90-х. Но это же так естественно: каждый настоящий художник «пишет, как он дышит», и его произведения в обязательном порядке насыщены именно тем воздухом, который его окружает. Собственно, степень таланта художника зачастую и определяется по концентрации атмосферы современности в его произведениях.

О Булгакове еще невольно заставляют вспомнить и герои Бабкина, которые то и дело сталкиваются с явлением великих метафизических сил, как-то: с Дьяволом, Богом, бело-черными магами, ангелами-архангелами, Смертью и тому подобным.

Ох, замах у фантаста нешуточный — само мироздание в его произведениях оказывается подчас не более чем шатким карточным домиком, готовым развалиться на части! Но ради чего этот замах делается? Тут-то мы и подходим к самому главному. Тут-то и осознается самобытность и творческая индивидуальность Михаила Бабкина. И сравнение его с такой огромной литературной фигурой, как Булгаков, эту индивидуальность еще более подчеркивает.

Как известно, одной из основных движущих сил в «Мастере и Маргарите» является яркое и, я бы даже сказал, яростное противопоставление мелкобытовой, сиюминутной реальности человечков-москвичей и вечно великого, демонически возвышенного бытия небесных сил-творцов