И четверо ангелов за спиной - [8]

— Конечно, — спокойно кивает Давид, — Как и вы будете скрывать свои знания. Это один из законов мира, в который вы вскоре попадёте.

— Но мне нечего скрывать, — растерянно произношу.

— Пока — нечего, — многозначительно глядя на меня, произносит Давид, — Но как только вы станете частью компании, вам станут известны некоторые внутренние процессы — и вам уже будет, что скрывать. Поймите, это не «особенность богатых людей». Имея свой средний доход, вы тоже не спешили сообщать каждому встречному в какой день и сколько тысяч приходит к вам на карту.

— Вряд ли это кому-то интересно, — немного скованно усмехаюсь.

— А теперь ваш доход будет интересен всем. Как и ваша личная жизнь. Как и все ваши проблемы, наличие психиатра, лучшей подруги или домашнего питомца. Всё, что вы знаете, будет считаться ценной информацией, за которой люди будут охотиться, и за которую люди будут платить. Я говорю это вам не для того, чтобы запугать, а для того, чтобы объяснить: доверять вы можете только нам. Мы не предадим и не используем вас.

— Потому что это прописано в ваших договорах? — неловко спрашиваю, не зная, как относиться к этим словам.

— Пусть будет так, — неожиданно серьёзно кивает Давид, — ваш дедушка доверил нам вашу жизнь. Постарайтесь принять это, как данность.

— Но что мой дед знал обо мне? — резко спрашиваю.

Получается даже с лёгким вызовом, за который мне мгновенно становится стыдно, но… Он ни разу не появился в моей жизни. Не был ни на одном моём дне рождении. Не разделял со мной ни одну радость и ни одно горе. Как он вообще мог подумать, что имеет право распоряжаться моей жизнью?!

— Многое, — коротко отвечает Давид, глядя мне в глаза.

Молчу, глядя в ответ. Это легко проверить. Так что спорить — нет смысла.

— Я вижу, вы расстроены. Но у каждого из ваших родственников были свои причины скрывать правду, — мягко замечает мужчина.

Отвожу взгляд.

Он прав. Дед не один виноват в том, что я о нём ничего не знала…

— До ужина осталось совсем немного, — взглянув на часы, через небольшую паузу объявляет Давид, — давайте продолжим осмотр дома. Уверен, ваше настроение поднимется, когда вы побываете в вашей спальне.

— В моей спальне? — переключаюсь на новую информацию; киваю Яну и Марку, которые коротко прощаются и оставляют нас с Давидом наедине, — Дед обустроил для меня комнату?

— Конечно. Он же знал, что вы придёте, — отвечает мужчина так, словно это было чем-то само собой разумеющимся.

Мы проходим гостиную и сворачиваем в правое крыло. Боже, сколько здесь квадратных метров?!

— Это зона отдыха: тут ваша спальня, а также спальня вашего дедушки, небольшая библиотека и кабинет.

— Он подготовил мне комнату до своей смерти? — без эмоций спрашиваю.

— Вы удивитесь, узнав, как давно она для вас готова, — негромко отвечает Давид и открывает передо мной дверь.

Сердце начинает стучать быстрее.

Ведь первое, что бросается в глаза — это…… мне ведь не кажется?

Я помню их, — произношу негромко, а затем подхожу к стене и провожу по ней рукой, — когда я подбирала обои для ремонта в квартире после смерти родителей, я хотела купить именно их. Но они были слишком дорогими. Я, наверно, полчаса простояла рядом с теми рулонами, но в итоге взяла более бюджетный вариант… Прошу прощения, что рассказываю вам это, но я не могу понять, как это возможно. Это странное совпадение? — поворачиваюсь к Давиду и заглядываю ему в глаза; мужчина молчит, внимательно глядя на меня.

Он следит за моей реакцией?..

Прохожу в комнату, стараясь не анализировать то, что происходит. Останавливаюсь около деревянной кровати с резным декором и балдахином. Некоторое время просто смотрю на неё, а затем вновь поворачиваюсь к Давиду. Но ничего не спрашиваю.

Я всегда мечтала именно о такой кровати. Я даже зарисовывала её в своем дневнике, когда была подростком; где сейчас сам дневник — я не вспомню, но кровать на рисунке помню хорошо… «Ложе принцессы», как я её называла…

Разворачиваюсь обратно к кровати. Касаюсь рукой резного рисунка, затем ткани балдахина… прикрываю глаза на секунду и прохожу дальше.

Туалетный столик был из той же коллекции, что и кровать; на столешнице уже располагались различные баночки с кремами, духи и косметика — всё премиум класса. Поджимаю губы и иду к гардеробу.

Гардеробу — на всю противоположную стену… Боже, сколько одежды!

— Это всё…

— Да, это всё для вас. Подобрано стилистами, — кивает Давид.

Подхожу к вешалкам и перебираю наряды. Да тут на любой вкус!

— Признаюсь, и я приложил руку, — неожиданно замечает мужчина.

Оборачиваюсь.

— Вы и в моде сведущи? — спрашиваю не без иронии.

— Грешен. Мне многое легко даётся, — с легкой улыбкой, но без самолюбования, отвечает мужчина.

— Удивительно, — только и отвечаю.

Отхожу от гардеробной, ступая по мягкому ворсистому ковру и прохожу к противоположной стене. Раскрываю тяжёлые шторы и смотрю на город.

— Отсюда открывается отличный вид. Такой есть только из вашей спальни и из спальни Георгия Валентиновича, — произносит Давид.

Молча смотрю на огни внизу.

— Вам понравилось? — через некоторое время аккуратно спрашивает Давид.

Разворачиваюсь к нему.

— Я и мечтать о таком не могла, — произношу ровно.