И бывшие с ним - [17]

— За каким еще цехом?

— Тару сколачивают, трудовое воспитание алкашей! Деревянный цех, слева от корпуса. Ну сарай!.. За ним лестница лежит, возьмешь, как обратно полезешь, понял?

Парнишка ловко перебросил тело через забор, повис на руках, спрыгнул.

Гриша глядел через забор из кузова грузовика.

Открыто было лишь ближнее к крыльцу окно. В глубине комнаты медсестра накручивала бигуди, толстый человек в халате, очевидно, дежурный врач, стоял к ней спиной, водил в аквариуме сачком. Тряс сачок над банкой.

За рядами окон замирала тесная и вялая жизнь. Люди неподвижно лежали и сидели на кроватях. Худой человек с лошадиной головой возле раскрытой тумбочки намазывал масло на хлеб.

Парнишка топтался возле деревянного выступа уборной. Как перископ, торчала деревянная вентиляционная труба. В уборную входили беспрестанно, мощная пружина швыряла дверь так, что пристройка тряслась.

Гриша опустился на землю. Увидев человека в рубахе, с открытой грудью, он не сразу узнал Колю.

— Тут мальчик был? — Коля не договорил: о забор с той стороны стукнула лестница, парнишка перевалил в кузов. Постоял, оглядываясь, увидел Гришу и Колю, спрыгнул на землю.

— Ты вызывал меня? — спросил Коля, пугая парнишку своим прерывистым дыханием, а сам все втискивал под брюки подол рубахи, трогал пуговицы. Он робел перед парнишкой, даже заискивал: парнишка повернулся к Грише и потребовал рубль.

— Думал, сын ко мне пришел, — сказал Коля севшим голосом.

Рубаха у него вновь расстегнулась, вылезла из брюк; теперь он не пытался ее заправлять. Падал свет из кабины. Голая грудь, голый живот.

Появилась медсестра с тем же ключом в руке.

— Ах, какие мы отчаянные, — заговорила она тоном, свойственным не слишком умным учительницам. — Сбежали! Немедленно вернитесь в палату.

— Не вернусь я к вам, сестра, — сказал Коля. — Уж извините…

— Не вернетесь? — медсестра говорила уважительнее. — Мы взялись вернуть вас обществу, а вы, в благодарность…

— Не вернусь, — сказал Коля. — Доброхот какой-то прибежал: к тебе сын. У меня сердце скачет еще, сырой сижу.

— Сын!.. — устало сказала медсестра. — Что вам сын, что жена. На уме одно: удрать отсюда и выпить.

— У вас дышать нельзя! — раздраженно выкрикнул ухарь. — Понял? Окна закрыты, двери закрыты! Няньки со швабрами командуют!..

— Я взял в ванной штаны и рубаху… кого-то с утра на выписку готовили, — сказал Коля. — Пусть он мой костюм возьмет.

— Господи, нашла же я себе место!.. — Медсестра повернулась, пошла вдоль забора. Ухарь догнал ее. Не разобрать слов, понятно только: оправдывался, задабривал.

Коля знал стекляшку в районе метро «Текстильщики». Друзья попросили два стакана сухого вина, сели в угол.

— Не бойся, не помру, — сказал Коля. — Я обдуривал антабусную сестру. Она мне ложку в рот, а я мигом таблетки под язык. Кадыком для виду дернул и предъявляю пустой рот. Вышел из кабинета, таблетки в урну, теперь смотри мне в глаза. — Коля отхлебнул. Выждали. — Краснеют? Нет? Вот и все лечение.

Гриша вынул из портфеля тяжелый сверток.

— Подарок? — Коля принял. Разворошил бумагу, вытянул инструмент, подержал перед лицом. Погонял губку по вороненой штанге с делениями, пальцем провел по плоской измерительной поверхности. Без шума положил инструмент на пластик стола, высвободил из бумаги второй инструмент. Спросил: — Этим — толщину бандажа?.. А тем — толщину гребня? Гляди-ко, помню, хотя с этими штуками я лазил под электровозы… Это сколько же лет прошло?

— Вот эти штуки тебе будут вместо антабуса.

Сузив глаза и глядя за Гришино плечо, Коля отхлебнул из стакана.

— Выходит, — сказал он затем, — выходит, напрасно я тридцать лет ноги бил?

— Ты заслуженный мастер спорта. Чемпион СССР, чемпион Европы. Все в прошлом. Сегодня ты старый парень. Пьяница. — Гриша сказал «старой», «пьяниса», так они говорили в детстве. — На работу не берут. Сорок шесть лет. Ни тпрутьки ни кутьки, летучий отряд с чемоданом. Всякий милиционер может прищемить тебе хвост. Нос воротишь от депо, я-де там начинал парнишкой — а захочешь взять там, где положил тридцать лет назад, — не дадут. — Гриша достал листок. — Вот выписал сегодня из инструкции… «Замеры проката толщины бандажей и их гребней… Замеры должны производиться лицом, назначенным начальником депо после предварительного испытания в знании настоящей инструкции. Притом начальники депо, их заместители, а также приемщики обязаны периодически лично производить контрольные обмеры колесных пар. Испытание лиц, назначенных для замеров колесных пар, необходимо производить комиссией в составе начальника депо и помощника ревизора отделения дороги по безопасности движения поездов по локомотивному хозяйству».

Коля завернул инструменты, пододвинул сверток Грише. Допил вино, поднялся. Идти ему, знал Гриша, некуда, его старый двухэтажный дом на Красной Пресне собрались ломать, жильцов выселили, один Коля не получил ордер по той причине, что не мог получить справки с места работы — полтора года назад его уволили с должности тренера в детской спортивной школе.

— Написал Лохматый рассказ, — сказал Гриша, медля уходить. — Там за хитниками гонится парень… бежит четыре дня и четыре ночи. С тебя списал, говорит.