И был мне сон - [7]

Плеск весел… Дева – словно

зазноба из былого,

мой персик из давнишних песен⁵⁶.

От пуха ивы отстранилась мило,

а взгляд ее пленительно чудесен…

Весна уже куда-то скрылась,

вся отмель – в зеленях,

и загрустила

кукушка на ветвях.

Янчжоу, град Ду Му,

сошел во тьму⁵⁷,

и что мне в этих давних днях!

Опять ночами

я зрю свечу сановного окна⁵⁸,

во тьме, в печали

грущу, как быстротечны времена.

Плод этих благостных моих сомнений

падет, как лист на праздные ступени.

Плакучей ивы плети

в ночи сокрыли врана,

испить пора нам

вина в сей снежной круговерти⁵⁹…

Воспоминанье накатило,

как я у врат прощался с милой.

Что дама из столицы.

Мелодия «Чжэгу тянь»

Вот что я увидел на реке Тяоси⁶⁰ осенью года цзи-ю⁶¹.

Что дама из столицы, вся такая…

Кой ветер ее бросил в глушь реки?

В утиных туфлях⁶² тонкие чулки –

как будто ниспарила к нам святая.

Улыбка алая

и аспидная бровь.

Весны прекрасной с кем разделит новь?

Без селезня никто не бродит павою.

Иль это фея лунных облаков?

Принарядилась я.

Мелодия «Хуань си ша»

На 24-й день первого месяца года синь-хай⁶³ покинул Хэфэй

«Принарядилась я, да не сложился вечер,

твой челн остановить я не смогла,

и ты опять завел разлуки речи».

«Как ивам не дрожать! Ночь холодна.

Зол ветер – нежным уткам не до сна!

Да не волнуйся так – зовут дела…».

Заутренний рожок певучий.

Мелодия «Даньхуан лю»

Я гостевал к западу от моста с красными балясинами в южной части Хэфэя⁶⁴, на улице было холодно и безлюдно, не то, что в Цзяннани. Сочувствуя придорожным ивам,я и сочинил эти строфы, чтобы утешить скитальца.

Заутренний рожок певучий

летит по городу меж ив плакучих.

Взгрустнулось что-то, зябну налегке верхом.

Любуюсь нежной зелени пушком,

я с ним на юге был уже знаком.

В сей горней тиши

рассвет встречаю без горячей пищи⁶⁵

и вновь с вином

вхожу в тот милый дом.

Глядишь, и груша опадет, бело – что осень.

Касатка прилетит и спросит:

весну девали-то куда?

Ведь зеленеет лишь лазурь пруда.

Я вновь взнуздал коня.

Мелодия «Цзе ляньхуань»

Я вновь взнуздал коня,

но долгий вздох остановил меня,

недавнее прощанье всплыло.

Одна струна

стенала с вешней силой,

другая ныла,

что гусь заблудший над водою стылой.

Она, как ива, трепетала,

и растерялась,

и растрепалась.

«Тогда вы были с опахалом,

а я за пологом стояла», –

чуть отвернувшись, прошептала…

Ночное небо прояснилось,

на сем свиданье завершилось –

легко и просто.

Когда опять?

Вотще я указал на розу

и на ручей меж гор –

не потечет он вспять.

И вот – заезжий двор,

печально,

я вспомнил ширму в ее спальне…

Осталась лишь одна

полночная луна,

светящая тебе сквозь сирость сна⁶⁶.

Помню, в лунных бликах.

Мелодия «Ань сян»

Зимой года синь-хай⁶⁷ я, невзирая на снег, отправился к Каменистому озеру⁶⁸ и провел там целый месяц. Затворник Каменистого озера ждал от меня новых мелодий. Я сочинил две – «Ань сян» (Незримый аромат) и «Шу ин» (Призрачные тени). Хозяин восхитился гармонией музыкального лада и даже заставил двух домашних певичек⁶⁹ спеть их.

Помню, в лунных бликах

у цветущей сливы

часто флейтой тихой

милую игриво

призывал я выйти, хоть и было стыло…

Я теперь Хэ Сюнем⁷⁰ старым стал,

всё забылось,

все стихи весны той милой.

Но приводят в изумленье

эти призрачные тени,

хладно-пряно заползая в зал.

У воды

плотный сгусток тишины.

Я б послал своей любви цветы,

да в ночи пути заметены.

Падает в бокал слеза тоски,

молча мне сочувствуют цветки.

Волн Сиху не позабыть разлив,

тени слив

и твою ладонь – в моей руке.

Лепестки летят, летят, летят,

исчезая вдалеке…

Встретимся ль опять?

Бусинки цветков на мшистой сливе.

Мелодия «Шу ин»

Зимой года синь-хай⁷¹ я, невзирая на снег, отправился к Каменистому озеру⁷² и провел там целый месяц. Затворник Каменистого озера требовал от меня новых мелодий. Я сочинил две –«Ань сян» (Незримый аромат) и «Шу ин» (Призрачные тени). Хозяин восхитился гармонией музыкального лада и даже заставил двух домашних певичек спеть их.

Бусинки цветков на мшистой сливе,

дремлют птички на ветвях

сиротливо.

Вспомнил я тебя в чужих краях –

у высокого плетня

молча провожаешь вечер дня.

Так же Чжаоцзюнь⁷³ в той северной глуши

вспоминала юг свой милый.

Словно слышу плач ее души,

может быть, она в ночной тиши

поспешила

низойти в сей сад уединенной сливой.

Вот совсем иных времен принцесса,

что вздремнула чуть, и лепесток

лег на бровки, будто мотылек⁷⁴.

Видно, этот ветерок-повеса

равнодушен к красоте. Другие

строят ей палаты золотые.

Нежный лепесток потоком будет смыт,

и, печаля слух,

воспоет его жалейкою пиит.

Ну, а время минет –

сладкоструйный дух

возродится кистью на стенной картине.

Снежные хлопья редкие.

Мелодия «Юймэй лин»

Эту мелодию сочинил Затворник Каменистого озера⁷⁵, но без слов, и он попросил меня написать их. К югу от дома, за рекой, в саду, прозывавшимся «Поместьем Фаня», зацвели сливы, на них ниспадали снежинки, в бамбуковом дворике стояла тишина. Фань Чэнда знобило, он не решался выходить из дома, и я исполнил для него эту мелодию.

Снежные хлопья редкие

припорошили в саду ручеек⁷⁶,

холодок

поселился в беседке.

Дивные сливы стонут,

злюке-весне пеняя.

Сливовые бутоны

благоухают.

Выйдешь с гостем, быть может,

к этим бодрящим сливам?

Своей красою умножат

уходящие силы.

Нас согреет хмельной глоток,

а снежок воспоем в стихах.

Так и пройдет денек