Марко юрко увернулся, стараясь смеяться не громко, и выбежал из кухни, тряхнув напоследок серебристой челкой. Его смех она слышала еще долго.
— Бабушка… Дети! Как есть, дети! — притворно вздохнула она, теперь уже не пряча улыбку.
***
Проводив девушку до комнаты, Инетр оставил ее одну, отговорившись необходимостью переодеться. Он вообще себя чувствовал рядом с ней немного зажатым, переживая, что может ляпнуть что-то не то или проговориться. Ему хотелось, чтобы Кассандра поскорее вернулась домой и, наконец, поговорила с дочерью, тогда бы это решило такие маленькие, но кусачие проблемы.
Алика обходила свою новую комнату, заглядывая в пустые шкафы и комод. Попрыгав на кровати подобно неугомонному ребенку, она легла, раскинув руки по сторонам, и прикрыла глаза, получая неописуемое блаженство от самого процесса. Своя собственная комната. Когда-то она мечтала именно о такой — просторной и светлой, да только уже привыкла довольствоваться малым. Есть крыша над головой — значит, сегодня будет спокойная ночь. Нет… Нет так нет.
— Осталось только найти… А пока можно и вздремнуть… — не открывая глаз, Алика зевнула и повернулась на бок, собственнически сграбастав мягкий бархатистый плед.
Ей впервые снились красочные теплые сны, буквально излучающие счастье, в которых расплывчатый образ ее мамы больше не исчезал.
***
Кассандру колотило, колотило настолько, что от зубов слышался дробный стук. Она чувствовала себя неуверенно, будто перед первым собеседованием при устройстве на работу или перед первым сексом. Как быть? Что говорить?
Она нырнула в портал вслед за Эмитом, словно собиралась окунуться в ледяную прорубь. Если бы мужчина не держал ее за руку, наверняка бы не пошла — струсила, убежала. Хотя и сейчас ноги подгибались от страха.
— Перестань дрожать, милая. Все будет хорошо. — Его уверенная полуулыбка сводила с ума, но Кас стряхнула этот флер, обещая себе, что точно заберет все сполна этой ночью.
— Я спокойна, — с трудом выговорила она, натянув искусственную жалкую улыбку.
Направившись прямиком в спальню, они никак не ожидали увидеть средь разбросанных одеял и подушек спящего в одежде Инетра. Его лицо было безмятежным, и Кас очень захотелось прилечь рядышком с ним, а еще лучше с обоими…
— To есть вот так, да? Спим вместо того, чтобы работать… — Эмит проговорил все это настолько громко над ухом у друга, что тот подскочил, ошарашенно оглядываясь по сторонам.
— Я тебе это припомню, — просто заявил Инт, подтаскивая к кровати Кассандру.
Она вяло сопротивлялась, но, в конце концов, была рада такой задержке. Все- таки в любви на троих она научилась отдаваться без остатка, забывая обо всем на свете.
— Пошалим, маленькая? — хитро спросил Прогер.
— Я не думаю, что это допустимо. Все же в доме моя дочь…
— Ее комната в другом крыле, и, когда я заходил к ней в последний раз, она спала сном младенца. Пожалей своих мужчин. Мы ведь провели эту ночь без тебя.
— Вот увидишь, тебе станет легче после этого. — Эмит снял с нее спортивную курточку и стянул через верх черную футболку.
Стиратель уже целовал ее шею и плечи, когда Инетр освобождал ее тело от спортивных бриджей и кроссовок. Податливая, словно воск или глина, она горела в их объятиях от каждого прикосновения. Дыхание опаляло, мужские пальцы пробегались по ее телу, будто играли на пианино давно забытый вальс. Изгибалась, извивалась подобно змее под негаснущими нескромными ласками. Горячие ладони накрывали самое сокровенное место, распаляя до дикого желания. Подалась вперед без возможности контролировать свое тело — оно уже давно не принадлежало ей, только им.
Она захватывала в плен губы Эмита, покусывала чуть пухлые Инетра, не могла насытиться ими изо дня в день, из ночи в ночь. Кассандра не заметила, когда они стали настолько дороги ей — неотрывная ее часть, кусочки ее души. Намного больше, чем секс или жизнь, увлечение или страсть. Любовь ли? Не знала. Боялась снова ошибиться, принять влюбленность за истинное чувство. Только круги смогут показать, реально ли то, что она чувствует к этим мужчинам, и то, что они чувствуют к ней. Ей до сих пор не верилось, что так может быть. Пришли, увидели, залюбили — странно, одновременно сложно и легко. Другие воспитание, мировоззрение, да только сердцу не докажешь словами и ласками, что все это истинная правда ее новой жизни.
— Ааах… — стон вырвался самопроизвольно, когда Инт накрыл губами ее разгоряченное лоно.
Эмит спускал многослойные волны балдахина, изничтожая в их маленьком мирке дневной свет — ей так не хватало этого упрямого мужчины, будто стакан был полным всего наполовину. Наманикюренные пальчики правой руки путались в волосах Прогера, а левой она тянулась к Эму, чтобы поскорее вернуть его к себе. Дверь в комнату раскрылась без стука:
— Твою избушку! — раздался оклик Марко. — Я ничего не видел! — быстро добавил он и хлопнул дверью.
— Я его когда-нибудь прибью… — прошептал Эмит, обнимая Касси за талию.
— A я добавлю! — Инетр упирался лбом в животик девушки и сдерживал рвущийся смех.
Паутина сладострастного наваждения спала, оставляя за собой пригоршню неудовлетворения. Кассандра знала, о чем думают ее любимые мужчины — переезд. Одно слово, которое пугало ее до дрожи связкой сопутствующих проблем, главной из которых были отношения с братом.
