И белые, и черные бегуны, или Когда оттают мамонты - [57]

– Ты, сука, поговори мне ещё…

В этот момент за спиной Гулидова что-то произошло. Раздался глухой шлепок, как будто в пустое алюминиевое ведро опустили шестнадцатикилограммовую гирю, обёрнутую в полотенце. Грузное тело чоповца, заставшего беглеца ползающим возле куста дёрена с белыми пёстрыми листьями, рухнуло на Гулидова, увлекая того в объятия паркового насаждения.

– Милый! Милый! Не ушиблись? – Гулидов узнал голос Вальдемара. – Фу! Сейчас помогу сбросить этого бирюка.

Пришлось изрядно потрудиться, чтобы выбраться из-под охранника.

– Вот кого не ожидал здесь увидеть, так это тебя! – искренне удивился спасённый. – Чем это ты его?

– Вот-с, – Вальдемар с гордостью показал на валявшийся в стороне здоровенный разводной газовый ключ. – Как калитку вчера при обходе-с закрыли, так я дежурить здесь стал. Ключик вот подобрал на всякий случай. Пригодился! Стелла Ивановна сказали-с, что схватили вас, пытают. А я глаз сомкнуть не могу. Всё переживаю, всё переживаю.

– Тьфу, что за сопли? Калитку открыть сможешь?

– Конечно, конечно! За этим и приехал-с. Как я рад, как рад!

– Радоваться будем, когда ноги унесём. А пока ты здесь охи и ахи разводишь, нас и повязать успеют.

– Ну, это уж дудки-с! – осмелел голубой спаситель. – Стелла Ивановна приказали-с доставить вас к ней целёхонького. Если, конечно, из этих застенок выберетесь. Я уж и не надеялся. Собирался через час с якоря сниматься. И тут такая удача! Такая удача!

– Что ты мелешь? С какого якоря?

– С самого обыкновенного. Ах да! Вы же не знаете. Стелла Ивановна выделили-с мне скоростной катер. Он за излучиной на дрейфе стоит. Я там отдыхаю, вас дожидаючи… Массаж, солнечные ванны, обёртывания… Рекомендую-с. Мне так понравилась ваша компания! Вы такой… такой неземной…

– Всё! Баста, цурипопики! Караул устал. Вперёд, толстозадый, веди меня к своей яхте!

Действительно, чуть ниже по течению реки красовалась белоснежная яхта. Не суперкласс, конечно, но вполне себе приличная посудина. Они разбудили капитана с красным то ли от солнечных ожогов, то ли от пристрастия к зелёному змию лицом и лихо умчались подальше от проклятого места.

12 К вратам Междумирья

Встречаться со Стеллкой Гулидову сейчас не было никакого резона. Деньги он взял, а поручение не выполнил. Нехорошо получилось. Ещё хуже будет, если Рвачёв найдёт его у своей жёнушки. То-то будет экшен! Надо избавиться от этого болвана в голубом и рвать когти.

Гулидов наплёл расстроившемуся Вальдемару о срочной надобности повидаться с больной тётушкой. Тот воспринял сие известие чуть ли не со слезами на глазах. Беглец потрепал благоухающего дорогим парфюмом горемыку по гладковыбритой щёчке, пообещал непременно к вечеру объявиться и высадился на Лужнецкой набережной. Нужно было срочно проветрить мозги. Он не заметил, как в размышлениях добрёл пешком до Крымского моста.

Домой, в свою берлогу, ему возвращаться никак было нельзя, к подруге – тоже. Везде найдут. Небось уже мчится по его душу кавалькада чёрных «гелендвагенов».

Гулидов присел на скамейку. Краем глаза он видел, как с соседней скамейки тотчас же поднялся человек в длинном халате с орнаментом по подолу и направился к нему.

– Амансыз ба! – произнёс казахское приветствие подошедший и приподнял видавшую виды потёртую фетровую шляпу. – Как вы относитесь к политике Золотой Орды?

– Никак, – опешил Гулидов.

Ему и в страшном сне не могло привидеться, что ранним утром здесь, неподалёку от Парка культуры имени пролетарского писателя Максима Горького, его будут пытать на такую древнюю тему.

– Не спеши, добрый человек. Ты, я вижу, человек тоже нерусский. Подпиши мою петицию вашему президенту! Не допустим использования имени ненавистного нам чудовища для названия марки газовских машин!

– Ну, на счёт «нерусского» готов поспорить. Хотя… Может, вы и правы – сейчас днём с огнём не сыскать чистокровного русского. И надо ли? Так в чём, собственно, дело?

– Вот! – казах в халате и шляпе гордо протянул Гулидову помятый лист бумаги, на котором был выведен текст:

«Уважаемый господин президент!

Мне стало известно о готовящемся производстве АО «ГАЗ» семейства машин «Ермак».По достоверным историческим источникам Ермак известен как разбойник и палач тюркскихнародов, в т. ч. казахского народа. Русский царь Иван Грозный, признанный в мире за свои нечеловеческие злодеяния негодяем тысячелетия, и то был ошеломлён неслыханными зверствами Ермака и его разбойников, вытворенными над тюркскими народами Дона, Казахстана, Сибири. В конце концов Ермак получилзаслуженную бесславную смерть из рук защитников народов, подвергшихся их насилию. По деятельности он был человекообразным чудовищем. На наш взгляд, такое чудовище не может бытьгордостью русского народа, наконец выбравшего демократический путьразвития, передовая часть которого отличается гуманностью, справедливостью…»

– Всё! Цурюк! Дальше отказываюсь читать эту галиматью! – Гулидов вернул бумагу обратно раздосадованному казаху.

– Так вы за Ермака? Кощунство! Это то же самое, как если бы Германия выпустила автомашины под названием «Гитлер» и экспортировала бы их в страну евреев. А… я понял: вы – еврей! Как я сразу не догадался?