И белые, и черные бегуны, или Когда оттают мамонты - [15]

Шрифт
Интервал

– Вот смотрите: одна точка рядом с каким-то выступом! Это полуостров? Нет, вроде край земли, похожей на голову дракона! Или я чего путаю?

– Да старуха иглы сюда вонзала, когда шила, или нерпичья шкура в дырочку была, – выдал свою версию урядник.

– Нет, нет, это определённо сделано не случайно! С умыслом, – не унимался Кондаков.

– Но что это может быть? Что? – обратился он к учителю, так и не придя к какому-то логическому умозаключению.

– Старуха что-то бормотала у изголовья, когда ваше высокоблагородь были в горячке. Вот бы знать, что именно! Но она могла и силой мысли вадить – приучать к своим знаниям и передать какое-то послание. Удаганки умеют и енто. А она была обречена, значит, готова была передать важное. Припомни-ка, мил человек, может, что чудилось или снилось в енто время?

– Гм, решительно ничего.

– Надоть восстановить тот вечер подетально. А вдруг?

– Чего голову человеку морочишь? Зимник надо пробивать, снегу вон сколько намело! Останемся, как эти амреконцы на льдине. Вот тады не так запоём! – запротестовал Олесов.

– Дело было так… Ваше высокоблагородь резко встали, пошатнулись и упали навзничь, – продолжал учитель. – Что могло служить причиной столь явной резкости?

– Вот это я как раз помню… Мы спорили, пытались найти разгадку виденному ночью. Говорили о срединном мире, поминали верхнюю страну гольцев с тундрами и снегами… Хотели вперёд итить… Больше ничего не вспомню.

– Зато я отчётливо, как сейчас, вижу: стоило мне сказать о пути вперёд к Чукочьему морю, то вы, ваше высокоблагородь, на ноги вскочили. Кто подтолкнул? Или шилом кольнул?

– Каким там шилом! Хотя… постой-ка… Сила какая-то меня подняла. Помню, ноги обмякли, сделались невесомыми, а после как деревянными стали. Вот так и получается, что выпрямила меня чья-то… воля. Ах да… Помню, хотел было я на старуху ту посмотреть, что в дальнем углу притулилась, но не могу. Хочу, а не могу. Дальше что было, сами знаете.

– Так, значит, старая нас к Чукочьему морю подталкивала. Оно и взаправду так получилось! Здеся мы, голубы, на побережье. Первый знак. А помните, были и вороны, пепел, мост срамной, снег, что обратно на небо убрался… Прости меня, Господи. Что деятся. Что деятся… Ну, а дальше, когда шаманка стояла у изголовья, шептала что-то такое и мы различить не могли?

– Нет, не припоминаю.

– Тогда, ваше вежество, умоляю: ложитесь на нарты и оберег от старухи на грудь кладите. Вишь ли, луна какая ясная, вдруг подсобит в деле праведном.

– Ещё чего удумал! Ты, Лексеич, я гляжу того… этого… уж больно не командуй! Совсем рехнулся старый, в домовину11 загнать нас хочешь? Не дозволю! – решительно запротестовал урядник. – Сам ложись куда угодно, вон хоть в сугроб, и угольями бошку себе присыпай, а ваше высокоблагородь не трожь!

– Так для чистоты ёксперименту надобно лечь и повторить, что было! Иначе не припомнить, знаков не разгадать. Тута зацепа нужна, большая зацепа для ума и размышления. Где же её взять, горемышную, без него? Неужель господин урядник пораскинет своим умишкой и доправит недостающее звено в измышлении нашем? Смогёшь, Степан? Не смогёшь! А гоношишься пуще вертлявой собаки. Перестань кастить12. Как, Степан Лаврентьевич, согласны на ёксперимент?

– Деваться некуда. Согласен.

– Ты, Олесов, ступай в дозор. От тебя за версту кореньем и чесноком веет. Сами разберёмся.

– Ступайте, ступайте, Степан Алексеич, так лучше всем будет, – поддержал учителя Кондаков.

Урядник насупился, посопел для порядка, но делать нечего – раз начальство велит, следует убираться. Ковыляя кривыми ногами, он своей сифакской поступью оставил после себя странную цепочку следов раненого медведя, двигающегося одним боком вперёд, к тому же подволакивающего левую ногу.

– Ладноть, Степан Лаврентьевич, укладывайтесь на шкуры – они периной будуть. А вот вам и амулет заместо одеяла, и тишина вселенская кругом.

Кондаков лёг в нарты. Учитель укрыл его тулупом урядника, сам отошёл поодаль. Чиновник поймал себя на мысли, что не помнит, чтобы кто-то когда-нибудь за ним так по-отечески заботливо ухаживал. Батюшку с матушкой своих он почти не помнил. Государева служба разъездов требует по бескрайним просторам северной губернии. Где уж тут семью создать, об уюте позаботиться!

Натянутый с подветренной стороны холщовый полог не давал упрямому ветру затушить костёр. Языки пламени безжалостно набрасывались на сухой валежник, рьяно вгрызались в него, а натолкнувшись на сучки, выбрасывали яркие столбы стремительных искр, моментально уносившихся в чёрное небо. О, искры-звёзды! Мгновенное ваше бегство в неизвестность говорит о манящей её привлекательности. Может, именно вас и не хватает там, в круговерти вселенной, для образования новых планет? А может, эти крохотные мерцающие частички и есть одеревенелые посланцы космоса, разбуженные жарким огнём? Может быть…

Кондаков глядел на взлетающие ввысь по замысловатым траекториям искры от костра, исчезающие в чреве чёрного неба… А оно вдруг превратилось в штормящее море, ледяные воды его взмывали вверх небольшую лодку с пятью алеутами – охотниками за китовым усом. Самый крепкий из них стоял на носу лодки, судорожно всматривался в бушующую воду. Он приготовился к атаке, замахнулся острым гарпуном, но ноги его запутались в длинной верёвке, привязанной к нему. Двое алеутов бросились на помощь. Истошные крики чаек предвещали беду.


Рекомендуем почитать
Мурка. Королева преступного мира

Успех незамысловатой песенки про Марусю Климову, которая должна простить любимого, необъясним. Жизнь и смерть знаменитой бандерши, которая стала популярной благодаря этим куплетам, напоминает голливудский блокбастер — любовь и предательство, взлеты и падения, оглушительный успех и всеобщее порицание… Предлагаем вашему вниманию правдивую историю о Кровавой Мэри, которая стала прототипом персонажа полюбившейся многим песни. Хрупкая женщина держала в кулаке Петроград 20-х годов прошлого столетия, жила неистово, с фантазией, будто каждый день был последним.


Статский советник Евграф Тулин

Книги, входящие в серию, созданы на основании записок действительного статского советника по полицейской части Тулина Евграфа Михайловича. Сюжеты книг погружают читателя в поиск украденных чертежей, кладов, фальшивомонетчиков и уникальных коней. 1. Георгий и Ольга Арси: Дело о секте скопцов. Исторический детектив Тулину Евграфу Михайловичу в свою бытность сыщиком московской сыскной части пришлось распутать клубок интриг, связанных с похищением секретных чертежей нового оружия на Императорском оружейном заводе в Туле.


Девонширский Дьявол

В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.


Лоренцо Великолепный

Наталья Павлищева – признанный мастер исторических детективов, совокупный тираж которых перевалил за миллион экземпляров.Впервые автор посвятила целую книжную серию легендарному клану Медичи – сильнейшей и богатейшей семье Средневековья, выходцы из которой в разное время становились королевами Франции, римскими палами.Захватывающие дворцовые игры и интриги дают представление об универсальной модели восхождения человека к Власти, которая не устарела и не утратила актуальности и в наши дни.Неугомонный Франческо, племянник богатого патриция Якопо Пацци, задумал выдать сестру Оретту за старого горбатого садовника.От мерзкого «жениха» девушка спряталась в монастыре.


Длинные тени грехов

Тени грехов прошлого опутывают их, словно Гордиев узел. А потому все попытки его одоления обречены на провал и поражение, ведь в этом случае им приходиться бороться с самими собой. Пока не сверкнёт лезвие… 1 место на конкурсе СД-1 журнал «Смена» № 11 за 2013 г.


Ситуация на Балканах. Правило Рори. Звездно-полосатый контракт. Доминико

Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.