И ад следовал за ним: Выстрел - [75]

Шрифт
Интервал

Когда Алекс надирался со мной до положения риз, то мнил себя мировым пиитом, брызгая вонючей слюной, читал навзрыд сначала чужие стихи, а потом — и это самое страшное — и свои собственные. Начинал обычно с комиссаров-жеребцов в пыльных шлемах, хлюпал носом и переходил к любимым ржавым листьям на ржавых дубах, которые облетают и никак не облетят — была у него непонятная тяга к героям той самой проклятой октябрьской бучи, поставившей страну с ног на голову. Распалялся на гражданской теме, и наступало время лирики, тут он всем своим бабам открывался в неистовой страсти, и зачем? Бабы разные, но не всем же петь дифирамбы, некоторых гнать железной метлой, а он, всеядный принц, славил всех, завывал трагически и из каждой случки делал Событие чуть ли не планетарного значения. Мне признавался, что мешала ему влюбленность в собственную жену, совесть просыпалась и рубила под корень порыв страсти. Что делать? Натурально, заглотнуть бутылягу, она облегчит совесть. Ну, а почему он на ночь иногда надевал шапку? Иногда вязаную, иногда ушанку. Большая загадка тонтон-макута. О том, каким образом я проведал об этой странности, пока промолчу… хотя бабу его я не пропустил, а почему бы нет?

О, если бы он мог чувствовать, как я его ненавидел! Но виду не подавал, ибо виски был из его заграничного кармана, и не в моих правилах нарушать игру, если все проплачено партнером. Чувство чести, наверное, самое главное в жизни, оно покоится на золотой основе, оно посильнее разных вшивых идеологий с крикливым: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Захватили власть, но так и остались с оковами на руках и в душах, рабы — всегда рабы.

Больные.

Вот и Императора-Освободителя ухайдакали, психи, для них смерть — вроде счастья избавления от жизни, купание в царской крови, coitus interruptus комплексов неполноценности, божественная литургия в предбаннике рая. Власть предержащие дали маху, нарушили стабильность под действием всеобщей болтовни, запутались в реформах и допустили недоучившуюся чернь к корыту. В результате все друг друга перестреляли, finita la comedia, signore! А ведь за всем этим не вонючие мужики стояли, а бескорыстные и одержимые вроде бы интеллигенты, Софья Перовская, Вера Фигнер, Геся Гельфанд, Брешко-Брешковская, как я ненавижу революционеров, особенно, баб! Скорее всего, они не мылись, хотя и потели нещадно, особенно когда под одеяло шмыгал какой-нибудь мускулистый Желябов с замашками жеребца. Запах пота ассоциировался у меня с революцией, с кровопролитием, со зловонными месячными…

Удивительно, что наш тонтон-макут так возлюбил Идею и ее воплощение. Папашка, мелкая сошка, в лагере служил, жили не во дворцах, сапоги еврейчикам чистили, языком зализывали, даже авто жалкое в собственности не имели. Сам Алексашка (так мысленно я его окрестил) жил в «двушке» с женой и сынком, геолог сраный (соседи, люди ушлые, не сомневались, что он типичный тонтон-макут, и к тому же темнила).

М-да, как поменялись времена! Теперь я — бог, а он — жалкий червь, теперь он семенит ко мне со своим внучонком то ли с просьбой, то ли с предложением, то ли просто так, пошушукаться, посплетничать о прошлом и настоящем. На подлость он не способен ибо не видит врага. А врага требуется различать в любом homo sapiens. Лучший сегодняшний друг завтра перевертывается во вражину. Усатое наше прошлое всем государством так вертело — и был образцовый порядок. Правда, иногда приходилось актерствовать, потискать шелудивую девчушку, вроде Мамлакат, на трибуне, ласково помахать ручкой восторженным толпам марширующих идиотов. Потом отправить папашу девчушки на перевоспитание куда-нибудь подальше. Высший пилотаж, аплодисменты всего человечества. И нет места хлипкой сентиментальности, где на скрижалях записано, что я обязан переводить слепого за руку? А ведь слепы почти все! Муть нападала на меня при виде бредущих слепых, я чувствовал смрадный запах немытых тел, я дрожал, представляя, что слепой случайно дотронется до моей руки. И чудилось мне стадо ослепших гусей, тихо гогочущих про себя над пропастью. Добрым самаритянам нет места под солнцем. Они живут в сказках и мифах, порождая иллюзии и горы несметные заблуждений. Из-за них и проливается кровь, хотя все они орут «не убий». Им кажется, что они жертвуют собой ради счастья всего человечества, а на самом деле именно из-за них и льется кровь, и умножаются страдания ни в чем не повинных людишек. Идеализм? Дурость? Все несчастья от этого: шли в народ, сопляки, подбрасывали дровишки в октябрьскую мясорубку, разорвали на куски страну, сбиваясь в бешеной схватке за власть, даже в Испанию ухитрились сунуться, сбежались правдолюбцы со всего света, без роду и без племени, и порешили защищать республику до последнего. Обломилась им республика, не жаждал ее народ, предпочел умного диктатора. А что республиканцы? На ум идет рецепт идеалиста-болтуна Бакунина, в свое время советовавшего вождям дрезденского восстания выставить на городские стены «Мадонну» Рафаэля и сообщить прусским офицерам, что, стреляя по городу, они могут испортить бессмертное произведение искусства. Рыдаем от смеха, господа! Все тот же идиотизм интеллигентности. Ну, а про войну страшную и говорить нечего, думали, что Адольф не будет спешить, повременит. Дождались!


Еще от автора Михаил Петрович Любимов
Декамерон шпионов. Записки сладострастника

Эта книга — веселая сатира на перестройку, якобы задуманную как возвращение к истинному социализму через «дикий капитализм» под руководством соответствующих органов. Увлекательное повествование перемежается историями из жизни наших и западных спецслужб. Страна плывет по морю абсурда, как корабль дураков, изображенный на картине великого Босха. Книга содержит нецензурную брань.


Детектив и политика, выпуск №1(5) 1990

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Детектив и политика 1990 №6

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


И ад следовал за ним

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


С бомбой в постели

Две сильнейшие мировые разведки, советская и английская, незримо сражаются на дипломатическом поприще в Лондоне. В ход идут любые средства: прослушка, наружное наблюдение, шантаж, провокации… Внимание англичан привлекает торговый представитель советского посольства Игорь Воробьев. Нерешительный, слабый духом, ведущий аморальный образ жизни, он как нельзя лучше подходит на роль перспективного агента. Но наша резидентура своевременно раскрывает план предстоящей вербовки. Разведчики вырывают из лап противника незадачливого Воробьева и спешат переправить его самолетом в СССР.


Операция "Голгофа": секретный план перестройки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Поединок. Выпуск 16

Шестнадцатый выпуск ежегодника «Поединок» открывает повесть Валерия Аграновского «Профессия: иностранец» о советском разведчике Г.-Т. Лонгсдейле. В остросюжетной повести Анатолия Степанова «Футболист» речь идет о дельцах, превращающих спорт в средство обогащения, лишающих миллионы истинных болельщиков удовольствия от спортивной борьбы. В материал Юрия Митина о Конан Дойле органично вплетается рассказ о возникновении криминалистики как науки, автор останавливается на некоторых давних делах, являющихся вехой в развитии одного из направлений криминалистики — дактилоскопии, токсикологии, судебной медицины.


Мата Хари. Пуля для обнаженной

Все было не так. Таинственная Мата Хари, исполнительница экзотических танцев и стриптиза, изящно работавшая на германскую разведку, не была расстреляна в пригороде Парижа французскими солдатами. Обаятельный резидент с кодовым позывным h.21 невероятным образом выжила, и тюремный врач Антуан Моро, спасший ее, теперь имел все основания рассчитывать на взаимные чувства. Но Мата Хари, родившись заново, не начала новую жизнь. Прогулки по тонкой грани между пороком и благодетельством опять стали для нее опасным увлечением и неудержимой страстью…


Операция «Ледокол»

1983 год, КГБ просит о помощи британскую Секретную службу, ЦРУ и израильский Моссад в проведении операции против международной неофашистской группировки, именуемой НСДА. Комитет госбезопасности располагает данными, что эти неофашисты скупают оружие на советской военной базе, расположенной под Алакуртти, около русско-финской границы. Местоположение секретной базы, куда террористы тайно переправляют оружие через границу, неизвестно. Предводителем неофашистов является некий граф Конрад фон Глёда, человек с туманным прошлым...


Будни контрразведчика [иллюстрации]

Английский писатель Роберт Тронсон в повести «Будни контрразведчика» отобразил широкомасштабную и бессмысленную возню многочисленных английских спецслужб. Повесть печаталась в журнале «Вокруг света» за 1972 г. Перевела с английского Нинель Гвоздарева.


Приключения Аввакума Захова. Повести

В данный сборник вошли остросюжетные повести известного болгарского писателя Андрея Гуляшки об Аввакуме Захове: «Случай в Момчилове», «Приключение в полночь», «Дождливой осенью» и «Спящая красавица».


Ночной рейс в Париж

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


И ад следовал за ним: Приключения

Перед советским разведчиком-нелегалом Алексом Уилки, работавшим в Англии под “крышей” владельца магазина радиотоваров, ставится задача проникнуть в американскую разведку для выявления предателя – советского разведчика, передающего американцам сведения об агентуре. Алексу приходится самому разыгрывать роль предателя, вступить в фиктивный брак и проделать невероятные драматические трюки, дабы войти в доверие к американцам…