Хватит убивать кошек! - [90]
Серебряный век социальных наук — сопутствующий признак государства всеобщего благоденствия. Франсуа Фюре, прошедший характерный для эпохи путь от коммунистического активизма начала 1950-х гг. к неолиберазизму 1970–1980-х, имел все основания утверждать, что историки его поколения прожили счастливую жизнь[318]. На их долю хватило прогрессистских иллюзий, равно как и рабочих мест и возможностей печататься. Коллеги из других социальных наук могли бы повторить признание Фюре. Социальные науки, какими мы их знаем сегодня, с их традициями, достижениями, проблемами и разочарованиями, сформировались именно в период «блестящего тридцатилетия» после Второй мировой войны.
В 1970–1980-е гг. тенденция мирового развития изменилась, и мы до сих пор находимся в нисходящей фазе цикла, о котором мы не знаем, является ли он среднесрочным или долгосрочным, — иными словами, ждет ли нас впереди новый подъем или (что, увы, не исключено) разложение государства всеобщего благоденствия в ходе глобализации[319]. Противоречия проекта социальных наук, равно как и университета в целом, с неизбежностью проявились на этом фоне. Рост университетов сильно замедлился, и вновь заработала система блокировок, напоминающая 1920–1930-е гг.
Однако нынешняя фаза развития университетов существенно отлична от предшествующего периода замедления их роста. В 1950–1970-е гг. на Западе был совершен такой рывок, который в развитых странах окончательно разорвал связи с традиционным обществом. В частности, в них практически исчезло крестьянство, которое в XIX — первой половине XX в. являлось преимущественным объектом культурно-просветительной деятельности демократии, а следовательно, ultima ratio университета. Подготовка светского священства как функция университета сохраняет поэтому лишь весьма ограниченное значение. Система практически всеобщего среднего образования уже сложилась, а скромный (в лучшем случае) демографический рост западных обществ исключает перспективу ее существенного расширения. В промышленности и управлении также едва ли следует рассчитывать на резкое повышение спроса на профессии, требующие высшего образования. В результате высшее образование вплотную приблизилось к количественному пределу своего развития, и даже если нас ждет экономический подъем, он не обязательно автоматически приведет к росту университетов.
Социальные науки в этих условиях испытывают особые трудности. Несмотря на долгосрочную тенденцию к повышению роли менеджмента, опыт планового управления обществом породил скептическое восприятие социальных наук как гарантии устойчивого роста, т. е. не как отдельных техник, но как теоретических дисциплин. Упадок идеологий в результате установления государства всеобщего благоденствия со своей стороны понизил актуальность социальных теорий. Закат и падение коммунизма также неблагоприятно сказались на судьбе социальных наук, политическая потребность в которых поддерживались логикой идеологического противостояния. У отдельных секторов социальных наук, конечно, сохраняются и даже расширяются рынки занятости, но зато в других областях имеет место застой или даже спад. Снижение идеологической функции университета (и прежде всего социальных наук) и его возрастающая ориентация на отдельные области занятости приводит к усиливающейся специализации и упадку идеи науки как целостной системы знаний, а именно этой идеей держался университет, ориентировавшийся на фундаментальные исследования. Для многих же социальных наук, в особенности для их более теоретических разделов, идеологическая функция университета вместе с логикой самовоспроизводства была главным условием выживания. Итак, неравномерная и в целом невысокая развитость внеуниверситетского рынка труда[320] вкупе с замедлением самовоспроизводства корпорации определяет устойчиво неблагоприятную социальную динамику социальных наук в последние два десятилетия. Общество не столь уж многого ждет от социальных наук, которые в ответ на собственную маргинализацию (а на самом деле оставаясь в ее русле) проявляют склонность замкнуться в эзотерическом дискурсе. Работая во многом вхолостую, университет продолжает функционировать как самовоспроизводящаяся корпорация. В этой ситуации неудивительно, что имеет место кризис социальных наук, как интеллектуальный, связанный с исчезновением больших моделей объяснения, т. е. с упадком идеологической функции, так и социальный, проявляющийся во внутреннем замыкании среды, недовольстве студентов профессиональными нормами и ослаблении взаимодействия университета и общества.
