Хват Беллью. Хват и Малыш - [20]

Путникам часто казалось, что они уже обогнали всех, но впереди постоянно обнаруживались новые отряды золотоискателей, вышедших из города раньше. Иногда эти люди пытались не отставать от наших скороходов, но это никому не удавалось, и соперники постепенно оставались позади, исчезая во тьме.

— Мы всю зиму в дороге, — говорил Малыш, — а они размякли, валяясь возле печки, и имеют наглость состязаться с нами! Другое дело, если бы они были такие матерые волки, как мы. Тогда и они были бы хорошими ходоками.

Один раз Хват зажег спичку и посмотрел на часы. Больше он не повторял этого, потому что пальцы его так замерзли, что прошло полчаса, прежде чем они снова пришли в нормальное состояние.

— Четыре часа. — сказал он, надевая перчатки. — И мы обогнали уже триста человек.

— Триста тридцать восемь, — поправил Малыш, — я считал. Эй, вы, там! Уступите дорогу. В походе участвуют только бывалые люди!

Последнее замечание относилось к выбившемуся из сил человеку, который плелся впереди, загораживая собою дорогу. Этот да еще один человек были единственными неудачниками, которые попались на пути Киту и Малышу. Об ужасах этой ночи они узнали только впоследствии. Обессиленные люди садились в снег, чтобы отдохнуть немного, и больше уже не вставали. Досмерти замерзли семеро, но сколько ампутаций ног, рук и пальцев было произведено в даусонских больницах на следующий день! Ночь великого похода на Сквау-Крик была самая холодная за всю зиму. На рассвете спиртовые термометры Даусона показывали семьдесят градусов ниже нуля. Участвовавшие в походе были большею частью новички и не имели представления о том, что такое мороз.

Через несколько шагов наши путники обогнали еще одного ходока, выбывшего из строя. Северное сияние, яркое, как прожектор, охватило полнеба — от горизонта до зенита. Он сидел у дороги, на глыбе льда.

— Вперед, сестрица! — весело крикнул Малыш. — Шевелись, не то замерзнешь.

Человек ничего не ответил, и они остановились, чтобы узнать, в чем дело.

— Твердый, как кочерга, — поставил диагноз Малыш. — Толкни его, и он переломится.

— Дышит ли он? — Кит снял перчатку и сквозь мех и фуфайки попытался нащупать сердце.

Малыш приподнял наушник и приложил ухо к оледенелым губам человека.

— Не дышит, — сказал он.

— Сердце не бьется, — сказал Кит.

Кит натянул перчатку и долго хлопал рука об руку, прежде чем снова снять перчатку и зажечь спичку. На льдине сидел мертвый старик. При свете спички они разглядели длинную седую бороду, превратившуюся в ледяную сосульку, щеки, побелевшие от холода, закрытые глаза и слипшиеся заиндевелые ресницы. Спичка догорела.

— Идем, — сказал Малыш, потирая ухо. — Покойнику ничем не поможешь. А я отморозил ухо. Теперь слезет кожа и будет ныть целую неделю.

Через несколько минут, когда огневая лента пульсирующим светом неожиданно озарила все небо, они увидели на льду, далеко впереди, две быстро шагающие фигуры. Кроме них, кругом не было ни одной живой души.

— Те двое — впереди всех, — Сказал Малыш, когда снова спустилась тьма. — Идем скорее, перегоним их.

Но прошло полчаса, а они все еще не нагнали ту пару, которая шла впереди. Малыш рассердился и бросился бежать.

— Догнать мы их догоним, но перегнать не удастся! — Задыхаясь, проговорил Малыш. — Ну и шагают они! Это тебе не чечако! Такие матерые волки, как и мы с тобой.

Кит шел впереди, когда они догнали быстроногих ходоков, и был рад, что может передохнуть, шагая за ними по пятам. И почти сейчас же у него явилась уверенность, что та из закутанных фигур, которая ближе к нему, — женщина. Он не мог отдать себе отчета в том, откуда взялась эта уверенность. В капюшоне, в мехах, эта темная фигура была похожа на всякую другую — и все-таки что-то знакомое почудилось Киту. Он подождал новой вспышки северного сияния, и при его свете успел разглядеть маленькие ножки в мокассинах. Но он разглядел не только ножку, он узнал ту походку, которая пленила его несколько месяцев назад.

— Здорово ходит, — хрипло произнес Малыш. — Пари держу, что она краснокожая.

— Здравствуйте, мисс Гастелл! — обратился к девушке Кит.

— Здравствуйте! — ответила она, повернув голову и бросив на него быстрый взгляд. — Темно.

Я ничего не вижу. Кто вы?

— Хват.

В морозном воздухе раздался ее смех, и Кит подумал, что он никогда не слышал такого очаровательного смеха.

— Ну, как? Женились вы? И где же ваши дети, о которых вы столько рассказывали? — и прежде чем он успел ответить, она продолжала: — Сколько чечако плетутся сзади?

— Несколько тысяч. Мы перегнали больше трехсот. И они времени не теряют.

— Старая история! — горько вздохнула девушка. — Новопришельцы занимают самые богатые русла, и старожилы, которые так мужественно, с такими страданиями создали эту страну, — остаются ни с чем. Открыли Сквау-Крик старожилы — как об этом пронюхали, неизвестно — они дали знать старожилам Морского Льва. Морской Лев на десять миль дальше Даусона, и когда тамошние придут на Сквау-Крик, весь он будет занят чечако из Даусона. Это несправедливо, возмутительно!

— Да, это ужасно, — согласился Кит. — Но чем же тут можно помочь, я право не знаю. Кто первый пришел, тот первый и захватил — так всегда бывает.