Хуже и быть не может - [7]

— Принеси мне договор с металлургическим заводом. Их представитель звонил, через час приедет на встречу.

— Вы же этот договор вчера домой брали. Сказали, что вечером внимательно изучите… — подсказала девушка.

Скворцов побарабанил пальцами по столу, пытаясь вспомнить вчерашний вечер. Куда же он, черт возьми, тогда дел этот самый договор. Вечером заезжали друзья детства Мишка и Толян. И никакой договор он точно не читал. Ага! Вспомнил. Он его вынимал сегодня из портфеля в машине, когда в пробку попал. Думал почитать, но движение восстановилось, и он бросил бумаги на сидение рядом с портфелем. А когда выходил из машины, портфель взял, а про договор забыл. В общем, еще одно подтверждение, что он стал рассеянным и невнимательным склеротиком, с мозгами, ослабленными стариковским заболеванием. Рука непроизвольно пощупала карман пиджака. Пузырек с таблетками был на месте. Видно, никуда не денешься, теперь они неотъемлемая часть его жизни. Залог его нормальной жизни, скажем так.

— Точно, Саня! Я, голова садовая. Старый стал, все забываю, — ослепительно улыбнулся Скворцов секретарше. Сердце девушки затрепетало. Скажет тоже, старый! Да, он же… да, он самый замечательный. Самый, самый… «Я люблю Вас, Аркадий Леонидович!» — хотелось крикнуть ей уже, в который раз. И уже, в который раз она опустила глаза и отошла подальше от стола начальника. «Вот, дура!» — мысленно обругала себя влюбленная секретарша.

«Черт! Придется сейчас тащиться на стоянку. Вот, придурок! Прямо склеротик какой-то!» — сам себя обругал «самый, самый», молодой удачливый бизнесмен, даже не подозревая, что не он один занимается, в данный момент, самобичеванием в стенах этого кабинета. Скворцов направился к лифту. Нет, сегодня же он примет эти проклятые таблетки и, наконец, выспится как человек. Он, по крайней мере, очень на это надеялся. Не может же лекарство не подействовать. Запретив себе думать об этом, паниковать и накручивать себя, Аркадий Леонидович нажал кнопку вызова. Нужно всего-навсего спуститься на -2 этаж, на парковку и забрать договор с сидения собственного автомобиля. И не трудно, и не долго, но он чувствовал сильное раздражение по поводу собственной забывчивости и неорганизованности. «Нервный, ты, стал, дерганный», — поддразнил себя бизнесмен. Каждую ночь повторялась одна и та же история. На два-три часа Скворцов проваливался в абсолютную черноту без сновидений. Или, если они и были, то не запоминались и не оставляли никакого следа в сознании. А потом наступало время того самого сна. Как это часто бывает, когда человек спит, история не имела ни начала, ни конца. Да и особого смысла в ней тоже не было. Если уж, совсем начистоту, история была странной и нелепой до абсурда. Но так как дело происходило не в реальности, а во сне, нелепость, нелогичность и бессмысленность происходящего не вызывала какого-либо удивления и желания задаться вопросом: «А что, собственно говоря, вообще твориться и к чему это все?». Сам сон был такой: Аркадий Леонидович находился в лесу. Обычный лес. Деревья как деревья, трава как трава. Средняя полоса, судя по внешнему виду растительности. Вокруг полная тишина. Ни одного звука. Сам сновидец шел по узкой тропинке. Вокруг, между деревьями, густыми белыми клочьями, напоминавшими куски ваты, висел туман. Аркадий Леонидович откуда-то знал, что впереди на тропинке кто-то есть. Он так же знал, что должен догнать этого кого-то. Почему-то это было очень важно. Он ускорял шаг, а потом и вовсе переходил на бег. И вот, в конце концов, он видел впереди себя фигуру в темной одежде. Он не мог понять, сколько ни пытался, мужчина это или женщина. Увидев темную фигуру, он продолжал бежать за ней. И чем ближе он подбегал, тем отчетливее понимал, что когда догонит этого человека, он… убьет его. На этом, сон, всякий раз, обрывался. Аркадий Леонидович понятия не имел, за кем он гнался. Почему должен был убить этого неизвестного. Никакой ненависти или злобы во время сна он не испытывал. Сон не был страшным, наводящим ужас, скорее неприятным. Не считая того, что он был бессмысленным, навязчиво-повторяющимся и в нем Скворцову, возможно, предстояло стать убийцей, было что-то отталкивающее и жутковатое в самом лесу, в котором он находился. Что-то гнетущее и зловещее. «Может, я схожу с ума? Может, вообще никакого сна нет? Просто слишком много работы, вот и долбануло по мозгам?» — время от времени задавал сам себе вопрос Скворцов. Но он был уверен, что странный сон, действительно, снится ему каждую ночь, а не является плодом фантазии, перегруженной работой и стрессами, психики. И что его внезапная бессонница вызвана именно этим чертовым сном. Другой вопрос почему, по какой причине ему снится такая белиберда, да еще, так губительно влияет на его здоровье и работоспособность.

Сегодня, на приеме у врача, к которому пришлось пойти, что бы получить рецепт на таблетки, Аркадий Леонидович пытался рассказать о своих ощущениях, о навязчивом сне. Но докторша, симпатичная, ухоженная шатенка, наверное, его возраста, явно приняла его слова не всерьез. А вернее сказать, она его просто не слушала. Она, конечно, старательно делала вид, что она само внимание и полна участия и желания помочь. Но он видел, что мысли ее далеко. Ей наплевать на его проблемы, сны и на то, что его беспокоит. Осмотреть пациента, выслушать основные жалобы без подробностей, пожалуйста. А все остальное, это уж извините! Это ей до лампочки. Он же не помирает, в конце концов. Вполне здоровый, можно сказать цветущий мужик. Выдумывает мнимые, несуществующие проблемы. Ну, так это его собственные трудности. Скворцов хорошо умел читать лица. Работа требовала распознавать если не сами мысли собеседника, то хотя бы их направление и общий настрой.