Хунну и Гунны - [31]

. Кроме этих, правда, не особенно многочисленных памятников языка мы ещё имеем более убедительные доказательства в пользу турчизма Хунну — это точные известия китайских летописей. Если Дун–ху есть в китайских летописях имя предков тунгузов и, может быть, некоторых других племён, населяющих в настоящее время крайние пределы северо–восточной Азии, то имя Хунну даётся тому народу, из которого произошли все позднее встречаемые в истории Средней Азии народы турецкого племени. Так, говоря о Гаогюйцах, несомненных Турках, Китайцы замечают, что «язык их сходен с хуннуским, но есть небольшая разница. Некоторые говорят, что предки гаогюйского Дома происходят от внука по дочери из дома Хунну» (см. у Иакинфа. Собрание сведений, ч. I, стр. 248 и 373). Ещё решительнее известия о происхождении Ту–гю от Хунну: «Это есть отдельная отрасль Дома Хунну, по прозванию Ашина» (см. там же, т. I, стр. 256). Основываясь на вышеприведённых соображениях, мы склонны думать, что ядро, господствующее племя, равно как и значительная часть народа Хунну — были турецкого происхождения. Хотя все данные говорят в пользу этого предположения, однако мы должны оговориться, что этот вопрос ещё ждёт своего окончательного решения. Быть может, туркологи объяснят нам ещё другие, оставшиеся необъяснёнными, хуннуские слова, быть может, археологи откроют остатки памятников хуннуской письменности, как это было с Орхонскими надписями[66]. Пока же мы должны сказать, что, по существующим в настоящее время фактам, Хунну были скорее всего Турки. Монголами и Тунгузами они не были во всяком случае; предполагать же влияние Финнов на северо–восточную Азию не является необходимым.

Перейдём теперь к вопросу об отношениях Хунну к Гуннам. Для того, чтобы уяснить его, мы должны прежде всего изложить известные нам и относящиеся к нему исторические события, без правильного понимания и знания которых ничего в данном случае невозможно выяснить. Только недостаточно внимательное отношение к историческим фактам привело, но нашему мнению, Клапрота к ошибочным выводам.

Первое движение Хунну на Запад, упоминаемое в китайских летописях, относится к половине первого века до Р.X. Мы узнаём, что после ряда происшедших среди хуннуского народа смут, во время которых появилось одновременно на различных концах этого государства несколько шань–юев, один из них, Чжичжи (такое имя дают ему китайские летописи), видя, что ему не устоять против поддерживаемого Китайцами другого шаньюя Ху–хань–е, откочевал на Запад, к стране Усуней (теперешняя Дзупгария), а отсюда направился в Кан–гюй (теперь киргизские степи) по приглашению владетеля этой страны. На пути туда Чжи–чжи, по причине сильных морозов, потерял много людей. До Кан–гюя дошло только 3000 человек. Далее китайские летописи рассказывают, что их войска достигли Кан–гюя и казнили Чжи–чжи. Хотя, как мы говорили, Хунну на пути своём значительно уменьшились в числе, всё же они были в половины I–го в. до Р.X. в киргизских степях, т.е. на западе Азии, у границ Восточной Европы. Если даже китайские войска проникли в Кангюй и убили Чжи–чжи[67], часть народа Хунну могла избегнуть избиения и остаться в этой местности. Понятно, что слух о существовании большого государства с именем Хунн на крайнем Востоке мог не только распространиться в западной Азии, но и проникнуть в Европу. Весьма вероятно, что откочевание Чжи–чжи впервые принесло имя Хунну на Запад, хотя в виду ничтожного количества подданных, приведённого им с собою, а кроме того и положения союзника, которое он занимал в отношении Кан–гюя, имя это и не могло распространиться на другие обитавшие там племена. Прибытие Чжи–чжи только способствовало, быть может, движению некоторых из этих последних на Запад.

Более важиым кажется нам событие, происшедшее позже, в конце I–го века по Р.X. Известно, что в первой половине I–го века по Р.Х. произошло разделение всего хуннуского народа на две части: северную и южную. Южные Хунну, более подчинившиеся китайскому влиянию, сначала управлялись собственными шаньюями, вступавшими даже ниогда в борьбу с Китаем, но потом во главе их явились ставленники китайского правительства. Наконец самый титул шаньюй был уничтожен и южные Хунну вполне подчинились Китаю. Часть их даже перешла через Великую стену и поселилась в Собственном Китае[68]. В других условиях оказались северные Хунну. Менее подчинившись влиянию китайской культуры, чем южиые их родичи, они оказывали более упорное сопротивление, чем и возбудили против себя ненависть Небесной Империи. Кроме коварных происков китайской политики, ослаблению северных Хунну содействовали ещё: усиление в восточной части их государства племени Сянь–би, а также неблагоприятные для кочевников обстоятельства, как то: засухи и сопровождающие их голодовки, падежи скота и т.д. Все это привело к тому, что в 93 году по Р.X. царство северных Хунну рушилось под напором Сянь–би, подкреплённых китайскими войсками. В таком затруднительном положении значительная часть Хунну двинулась на Запад. Тут мы имеем уже ясное указание на то, что Хунну в большом чпсле откочевали на Запад. Впрочем, мы не склонны увеличивать особенно их число, так как при завоеваниях кочевники берут не числом, а напором. Весьма вероятно, что с половины I–го века до Р.X. до конца I–го по Р.X., т.е. в течение 150 лет, происходили и другие перекочёвки из империя Хунну на Запад, происходившие вследствие различных причин, однако они не отмечены в китайских летописях, быть может, потому что не имели значения для Небесной империи. Могло случиться, что несколько обнищавших семейств, привлечённых слухами о благоденствии своих родичей на Западе, снимались и уходили к ним. Китайцы, не входившие со вниманием во все мелочи жизни своих соседей, могли не записать многие подобного рода выселения. Но откочевание северных Хунну в 93 г. по Р.X. имеет уже другой характер. Такое большое количество ещё ни разу не откочёвывало. Поэтому допустимо предположение, что с народом бежали и представители династии, которые, очутившись на Западе, не захотели, быть может, играть роль подданных местных властителей и, воспользовавшись своей относительной численностью и силой, победили туземцев. Таким образом могло возникнуть государство Хунну на Западе: в киргизских степях и далее. Путь этих переселенцев был очень сходен с тем, который на полтораста лет раньше прошёл Чжичжи.