Хумор - [30]

И что в такой ситуации делать? Саня парень был решительный, свою недавнюю срочную пограничником отслужил, сержантом, командиром отделения. Набирает холодной воды, выливает ее Степе за шиворот, второй стакан в морду, хватает за грудки и поднимает на ноги. Если кому-то приходилось поднимать пьяного, сильно пьяного, что называется в умат, то он знает, насколько это тяжело. Потому что это не только что-то аморфное, вытекающее сквозь пальцы, но и очень тяжелое.

Но кое-как приводит Степу в чувство. Уши тер, по щекам хлестал и так далее. Привести-то привел, но сварщик трезвее от этого не стал. Он элементарно на ногах не держится. Стоять не может.

– Степа, ты хоть стоять можешь?

– Н-нет…

– А варить?

Вопрос с точки зрения нормального человека совершенно дурацкий.

– М-могу.

Вот как рассказывал мне дальнейшее сам Александр:

– Включил я ему аппарат, а сам думаю, ну запорет он мне изделие на хрен, точно запорет. Степа сидит на стульчике никакой, только что не падает, да и то потому, что за станину держится. Глаза закрыты. Не то спит, не то вообще концы отдает. Ладно, рискну. В случае чего подстрахую, брак подправлю – не впервой. Хотя на самом деле, ты знаешь, подстраховать сварщика нереально. Прожжет дырку – все, выбрасывай.

От себя замечу, что отсек, который делал Александр, золотой по сравнению с тем, который некогда запорол я.

– Пустил аргон, аппарат готов, а вот Степа нет. Или наоборот будет правильнее? В том смысле, что готов. «Ну, – спрашиваю, – работаем?» «Р-работаем!» Очень большие были у меня сомнения. Даже страшно было. Но что делать-то? Надо! «П-помоги вс-стать.»

Поднял Степу подмышки, поставил к аппарату, а тот натурально валится. Не держат его ноги. Даже не ноги, а он сам перегибается, как будто хребет из него вынули.

«Держи меня», – командует.

Обхватил его сзади за пояс покрепче, чтоб не мотало, и началось. Смотрю – идет шов! Нормально так идет. Тьфу-тьфу, что б не сглазить. Дальше, дальше. Нормально! Аккуратный такой шовчик, ровный. Может, не так быстро, как обычно, но все качественно. И, не поверишь, сделал!

Я Степу оттащил на место – досыпать, где он до утра и продрых вместе с другим уродом.

Но ты знаешь, что я тогда понял? Почему он себе, в смысле Степка, ботинки на два размера больше выписывал. (Поясняю, ботинки входят в комплект спецодежды сварщика.) Для устойчивости! У них площадь подошвы получается больше, так что он даже сильно бухой не падал. Газеты набьет и порядок.

Так какая здесь мораль, спросите? Отвечаю. Правильно подобранная обувь может способствовать выполнению важнейшего правительственного задания. И, соответственно, наоборот. Так что прав был Гоша из оскароносного кинофильма «Москва слезам не верит». За обувью надо следить! Конечно, в кинокартине этого не прозвучало, но, полагаю, что героиня, много лет проработавшая на заводе, сама начинавшая свой трудовой путь рабочей, знала какое важное значение имеет правильная обувь. Видите, одному она помогла выполнить важное задание, а ей – найти мужа.

УВОЛЬНЕНИЕ.

Почему-то служба в армии более всего изобилует всякими, скажем так, случаями. Не всегда смешными, но, как правило, показательными. О некоторых и вспоминать не хочется, но отдельные истории весьма и весьма поучительны.

Так, например, только в армии я со всей отчетливостью понял, что такое институт военных комиссаров, по-нашему – замполитов. Внешне кажется, что политруки нужны исключительно для того, чтобы учить политграмоте личный состав. Не без этого, конечно, но не только для этого, нет, не только.

В силу специфики, с которой я проходил срочную, я узнал, что замполит части ежемесячно пишет доклад о морально-политическом состоянии личного состава, от самого ничтожного салаги, умудрившегося чем-то отличиться – в любом смысле – до, страшно сказать, своего командира. Впрочем, до этого доходило редко. Это уж что ж такого командир должен был совершить, что его зам должен на него настучать. Но, однако, контроль был. Был, был контроль. По партийной линии. И, как я уяснил, стучали замполиты со страшной силой. То есть командиру единолично что-то утаить было если не совсем невозможно, то сложно, особенно, если у него не было должного контакта со своим замом или тот был шибко служивым. У нас в части был именно последний вариант. Страшный, я вам доложу, вариант. Никого не жалел. Боялись его больше самого командира.

Или еще один миф, о хорошей жизни солдата.

Уж и не знаю, какая там, вдалеке, видится солдатская жизнь, но изнутри…

Был у меня такой случай.

Призывался я в ноябре, месяц в так называемом карантине, где нас учили ходить строем и бегать по утрам до того, как мы сходим в туалет, одеваться и раздеваться за сорок секунд, переворачиваться в кровати со щелчком, мытью полов и прочим необходимым для службы Родине вещам. А потом мы попали собственно в часть, в казарму.

Деды и прочие составляющие были лишь одной из составляющих проблемы, которая называется срочной службой. Одной из главных был голод. Нет, нас голодом специально не морили, но жрать хотелось постоянно.

Дело было в Новый Год. Как раз первого января. Праздники в армейских условиях вообще справляют специфически. Прохождение строевым шагом, всякие спортивные соревнования, особо частые и строгие построения с перекличкой. Но во всем этом есть и светлое пятно. Праздничный завтрак. И обед. Главное – обед.