Хультура речи - [27]

2008

Возле площади, на полянке, догорали, коптили танки, догорали хэбэ, портянки, и валялись, как после пьянки, пацаны короткой войны, никому уже не нужны, ничему уже не верны, невернувшиеся сыны. Их безумные встретят мамки, их затянут в черные рамки, их опустят в сырые ямки возле площади, на полянке. И от площади той до этой будут зимы ходить и лета, будет холодно и нагрето. И забыто. Что кто-то где-то... 

ТО ДА СЁ

БАЛАГУР

Хо-о-о, да ты, Мишка, смеесся надо мной! Ну како оно на хрен теперь здоровье! Оно теперь, Мишка, тако здоровье, что дыши, не дыши — один хрен, на живого-то не похож. Я ить, Мишка, знашь, каких годов-то? Хо-о-о... Наклонись, чо скажу. Старый я, Мишк. Мамонта — вот как тебя видел... Да чо ж я врать-то те буду! Хо! Я, Мишк, из дудки не стреляю, кошку не запрягаю и против ветра не вру. Говорю мамонта, значит, мамонта. Настояшшего. С рогами... А кто сказал «на лбу»? Конечно, во рту. Бивни, да! Полный рот, в три ряда, все коренные. Эти мамонты — это ж раньше обычное дело было. В стары-то времена. Ить они тут раньше такими кучами рыскали — хрен сошшиташь. Да и шшитать-то мы тогда не умели. Дикие ж были. Эти... практикантропы! Не умели шшитать. Ну, рази тока до двух. Когда охотились. Два раза ему в башню дубиной хряснешь — и все, готовенький. Тока шшупальцы по земле бьют. Хоботы, да, хоботы! Тока сиди да пельмени с его лепи. Здоровые с его пельмени-то получались! Скусныи-и-и... Бывало, от так с охоты придешь, в пешшеру-то постучисся, мамонта им в окошку покажешь — ох уж они и рады! Цельный месяц потом жарют, парют, пируют, дришшут... Благодать!.. А? Чего?.. Бабы? А как жа! Сам посуди — мамонта стрескали, у костра обогрелись, шкуры поскидали — так сразу ж видно, кто кому чего должен. Размножались, конечно. У нас все, кто не охотился, беременные ходили. Эх, Мишка, да кабы не мы тогда — хрен бы вам теперь, а не население! Впятером бы щас по лесам аукались. Кабы мы тогда сверх плана-то не рожали. Скорые-то помощи-то не ездили! Все сами. Одна рожат, друга складыват. Пацаны направо, девки налево. С утра ушел на охоту, вернулся — а там на кажну титьку уже их пятеро. Ребенков. Детских. Дров поколоть вышел, вернулся — ишо четыре! Одне пишшат, други прыгают, третти уже курить начали. А ить я же, Мишок, соплеменник-то не простой был. Вождь! У меня стока жен было — кольцы некуда одевать! Мамонтов не натаскаесся всех кормить. Как с охоты приду, как с ими со всеми враз отдохну, как они все враз родят — ужас! В смысле, благодать. В смысле, короче, без дела-то не сидели, людей родили, мамонтов извели, порох придумали, алфавит, брагу, компас, водку, бумагу, пиво, колесо и стакан... Как? Чего говоришь? Ты мне в тую уху-то говори. Котора больше... Да не, слышут-то одинаково, понимают по-разному. Эту я уху-то об лед приморозил... Почему пьяный? Трезвый. Кто ж тебе зимой на рыбалке пить будет! Это ж дело-то сурьезное — рыбу ловить. Динамитом. Ну, перед рыбалкой, конечно, выпили. Но мы ж тогда не знали, что рыбачить-то будем! Просто костерок развели погреться. На льду. Из яшшиков. Это на яшшике Серега первый-то прочитал, надпись-то эту. Первый и убежал. Там же тока с одной стороны написано, вот мы и не побегли. Чо, думаем, он бежит? А он, хрень такая, сам-то убег, а нам-то чо крикнул? «Ложись!» Мы и лёгли. Тут-то уж и я прочитал. «Ди-на-мит». Ха-на. Стелите гроб, я спать пришел. Кто играет с динамитом, тот домой придет убитым. Хха-га!.. А?.. Да полно! Да его там в яшшиках больше, чем леду в речке! Я ишо Сереге-то кривому — он тогда ишо прямой был — сказать-то ишо хотел: почто так-то, откуда ж стока взялось-то, пусты ж яшшики-т были! Это ж нас щас с троих мушкетеров семерых гномов сделает! Это ж ледоход пополам с рыбой будет! Это ж с каких яиц нам така радость вылупилась!.. О-о-ох, на хрена ж я так долго-то говорил?.. Время-то потерял. Хоть на карачках, а куда-нибудь бы отбег... Как оно, Мишечка ты мой, шваркнуло!.. Как оно хренануло!.. Как меня вверьх кармашкими-то подбросило — аж всего сплюшшило! Аж чуть форму содержаньем не замарал. Сосверху наземь обоими полушарьими звезданулся... Хо-о-о... Матерь Божия, на кого похожий я! Губы рваны, нос толченый, брюки насмерть промочены! Ножки гнуты, жопки пнуты, крылья в валенки обуты! На дворе трава, на траве дрова, на дровах бровями драная братва! Хха-га!.. А?.. Да не, сильно-то не покалечило. Так, из ненужного поотрывало кой-чо. Борода в основном погибла. Хороша борода была, новая. В смысле, длинная. От отца осталась. В смысле, у его така же была. В общем, Миня, с рыбалки я прямо в больницу и загремел. А врачи-то в отпуску все! А сестра-то не понимат ни хрена! Так и говорит: не понимаю, грит, ни хрена — то ли мертвый, то ли живой. Я говорю: дура, ежли б я мертвый был, рази же я бы тебя шшипал? И шшипаю. За мясо. Она в крык. А там у ей рядом в палате участковый лежал. Голый. Дружили они с им. Организьмами. Так прямо голый-то забегает и как свистнет мне! В свисток. Я аж с каталки выпал. На весы. Смотрю — шестьдесят четыре кило. А где, говорю, сволочи, ишо три?! И тут он мне сзади рукояткими-то своими ка-а-ак... Как? Ты громче-то говори. У меня ить тут в ухе-то... эта... как ее... да ну пуля в ухе застряла! С войны ишо... А ка-а-ак жа! Ххо-го-о! Конечно. Да ты ишо от такой от был, када я уже с финнами-т воевал. Во Вьетнаме. Да-а-а. У меня медалей знашь скока? Вот ежли все враз одену — земля не держит. Тока на лыжах, да. Мне ишо этот-то... кто.. Суворов! Михайла Кутузыч. Федералиссимус. Говорит: и откуда, грит, у вас, товарищ старший гусар, стока-то медалей? Всем же поровну начисляли! Ага. Ить мы же с им... с кем.. с Буденновым! Мы же с им на одной тачанке за пять лет четыре войны прошли! Значит, вот, две с немцами... одна с финнами... и одна с канадцами! На выезде. Ххо-о... Как, бывало, всей дружиной на лед-то выйдем, как на их глянем — так они со страху и провалются! Под лед. Вместе с клюшкими. А я ж им тогда ишо говорил: вот кто, говорю, из вас, стерьвы, с мячом к нам придет... с кожаным... тому по шайбе! Хха-га! Меня ихние вратари знашь как боялись! Я ж небритый играл. В немецкой каске. Поддатый. Боялись они меня. Помню, как-то за раз пять голов забил. Тоись все ихнее поголовье, како на лед вышло. Тока они драться — я клюшку выбросил и всех пятерых забил. Лбом. Чтоб не дрались... Ково?.. Как?.. Да ты с той стороны зайди, у меня в той ухе ваты меньше... Как зачем? Ну ты странный! Зачем... Ну ты же окны на зиму затыкашь?.. Ну! А я и окны, и ухи. Чтобы ни в те, ни в други не дуло. Чтоб сопливая простуда ни туда и ни оттуда! Хха-га!.. Ох, да ладно, пойду. Залялякался тут с тобой. С болтуном. Пора мне. У меня ж она в стайке некормленая стоит. Старуха-т моя... Ась?.. Да дверь, понимашь, заклинило, никак вылезти не могет. Я вот за Серегой пошел, кузнецом. А ты меня тут заболтал посередь дела! Артист... Прямо хоть прятайся от тебя. Все бы тебе у людей время отымать. Все шутки тебе. Ты вот сам-то соображашь, чего в телевизоре-то городишь? Прям иногда такую охренею несешь — мухи крошкими давятся! Ну, все. Счастливо тебе. Пойду. Ослобоню ее. А то, не дай бог, оскотинится там, с козой-то. На тот год приедешь — заходь. Рады будем. Давай, счастливо, ага. Стой! А то, может, пока моя взапертях, сегодня порадоваемся? У меня есть. Литра три. На кедровых орехах настаивал. Правда, с мышиными пополам... Не будешь? А ну и правильно, не кажный же день нам с тобой с крыльца падать... Как не падал? А с кем же мы упали-т? А, ну ладно, прошшевай покудова. До свидания, значит. С тобой. Мы ить с тобой скока теперь не увидимся? Полгода? Год?.. Ни хрена себе... Я грю, ни хрена себе, грохотает-то как! Слышишь? В дверь-то она стучит. Ну, конечно, скушно ж ей там с козой-то. О чем с ей говорить-то, с козой? О козлах, что ли? Пойду счас, Серегу-т приведу. Он здоровый, откроет. Ему это раз плюнуть, оглоеду... Да не, не надо, сами управимся, кака беда-то. Серегу позову. Х-ху-у, здоровый лось! Рубаха у его знашь кака? Вот ежли не застегивать — на твою машину как раз. Здоровый он у нас, Сергун. Спортсмен. На пианине одним пальцем четыре клавиши жмет. Ну, значит, прошшевай, Михаил... Да говорю тебе, сами справимся! Ишь — стучит-то тихо уже. Просто так уже, из чувства ритму. Ладно, пока. Доброго здоровья тебе. Чтоб оно там тебе успехов! Чтобы популярность карьеры положительная была. В смысле денег. На будущий год тебя ждем. Или прямо щас прям пошли... А?.. Как?.. Торописся? Ну-ну, иди-иди, говорун. Давай, ага. Слышь, чо, Мишк! Я ей щас скажу, что тебя встренул, дак она рада будет! Ей же там долго ишо сидеть. Пока Серегу найду. Мишк! Успеху тебе! Как ишо будешь — зайди! Обязательно. Ить мы чо... мы тебя это... очень.