Худшее из зол - [5]

Джамал направился в гостиницу с гордым названием «Дольче Вита» — рядом, на Биркенхед-стрит, клиент в предвкушении удовольствия теперь уже бодро шагал сзади. На входе он кивнул старому толстому греку за потрескавшейся стеклянной перегородкой. То, что грек называл холлом, на самом деле представляло собой застеленный старым потрепанным ковром коридор с разукрашенными безобразными коричневыми пятнами и грязными разводами стенами и потолком — здесь всегда стояла жуткая вонь.

Краснорожий трясущимися руками вытащил деньги, заплатил за комнату и последовал за Джамалом на второй этаж. В номере Джамал тут же потребовал плату. Клиент отдал деньги. Он сунул их в карман, начал расстегивать джинсы, а тот задал вопрос, к которому Джамал был готов всегда:

— С… сколько тебе лет?

Первые пару раз, услышав подобный вопрос, Джамал говорил правду. Но они не всегда хотели ее слышать. Поэтому он начал спрашивать, сколько лет они бы ему дали. В конце концов он настолько к нему привык, что почти наверняка знал, что кому отвечать.

— Двенадцать, — сказал он, на этот раз скостив себе два с половиной года.

Кажется, снова в точку. Глаза педофила подернулись мечтательной дымкой, он заулыбался и начал поспешно расстегивать брюки.

Через некоторое время, моясь над раковиной, Джамал услыхал позади мягкие вкрадчивые шаги и резко обернулся. Красномордый стоял сзади — слава богу, жирное тело теперь скрывала одежда.

— Господи! Как же ты меня напугал!

— Прости… — Он не отрываясь ощупывал взглядом грудь и плечи Джамала. — Какой же ты симпатичный…

— Да уж, — эхом отозвался Джамал, отворачиваясь, — я такой…

Педофил будто прирос к полу.

— Слушай, можно я… можно тебя снова увидеть?

Джамал улыбнулся. Да уж, у этого чудака то одна крайность, то другая.

— Конечно. На том же месте в тот же час. Я там каждый день.

— Нет, — занервничал тот, — я хотел сказать… могу я… можно мне посмотреть на тебя…

Джамал увидел в зеркале, как он протянул руку и дотронулся до его щеки. Не в силах сдержать отвращение, он шлепнул прилипалу по руке:

— Не прикасайся ко мне, ты!

Педофил отпрянул, как от пощечины.

Джамал не выносил, когда они подходили к нему чересчур близко. Он еще как-то мирился с тем, что до него дотрагивались, когда он работал, но даже в эти минуты старался сократить прикосновения до минимума. Он вообще терпеть не мог, когда его трогали. Кто бы то ни было. И лелеял тайную мечту разбогатеть так, чтобы больше никто из этих никогда к нему не прикоснулся.

— Давай не будем выходить за рамки деловых отношений, — сказал он, подавляя желание высказать краснорожему все, что о нем думает. — А теперь уходи, если не хочешь, чтобы с тебя содрали за номер еще за час.

Педофил поспешно ретировался.

Джамал посмотрел в зеркало, поправил волосы, чтобы не торчали в разные стороны. Вот теперь отлично.

Он таким образом зарабатывал себе на жизнь уже больше года. С тех пор как в один прекрасный день мать вошла с шестилетним Джамалом в Центр социальной помощи малоимущим в рабочем районе Тоттнем, а оттуда вышла без него, он сменил не один приют и детский дом.

Отца он ни разу в жизни не видел, но знал, что темным цветом кожи обязан ему. Он представлял его вождем африканского племени, который с цветом кожи передал ему благородную кровь воина. Однажды он сказал об этом матери — она промолчала. Она вообще ни разу не говорила с ним об отце.

Он еще раз пригладил перед зеркалом волосы, с любовью оглядел свое недавнее приобретение — кожаную куртку фирмы «Авирекс» за триста фунтов — всю в драконах и надписях. Последний взгляд на собственное отражение — нет, от того насмерть перепуганного сопливого шестилетки не осталось и следа. Значит, можно продолжать работать.

Он закрыл за собой дверь и пошел по коридору к лестнице, мимоходом дергая ручки других номеров. Он всегда так делал. Иногда везло: в пределах досягаемости на комоде оказывались то часы, то украшения, то кошелек, набитый деньгами и кредитными картами. Владельцы при этом были слишком поглощены делом, чтобы замечать, что происходит с их вещами. Если же кто-то вдруг заставал его за этим занятием, он загораживал собой то, что собирался прикарманить, и говорил, что этот номер забронирован и не будут ли они так любезны перебраться в другой.

Никаких особых усилий он не тратил, и вскоре это вошло в привычку.

Но сегодня удача от него отвернулась.

Незапертой оказалась дверь с цифрой семь. Джамал остановился на пороге, оглянулся. В прихожей — никого. Он прислушался. Из комнаты — ни звука. В кровь бросился бесшабашный подростковый адреналин, он улыбнулся своим мыслям и медленно толкнул дверь.

На привычном комоде блеснул мини-диск, тут же лежали наушники и плеер.

Реальное бабло, решил про себя Джамал.

Он протянул руку, быстро высчитывая в уме, за какую сумму можно загнать это добро и сколько доз взять на вырученные деньги, когда дверь вдруг распахнулась настежь. Джамал так и застыл с протянутой рукой.

Наверное, он стоял так всего пару секунд, но они показались ему часами. Наконец он справился со столь неожиданным потрясением, развернулся и, прихватив сокровище, ринулся из номера.

— Ваши билеты, пожалуйста.