Художник Её Высочества - [111]

На фестивале-конкурсе современного искусства, Золотая кисть, занял первое место, деньжата привалили. Скоро они многоканально отвалятся, но пока лежали на кредитной карте. Резко понадобилась наличность, события беговые, восторженая талия половозрелая неплатёжноспособная сидит за рулём джипера, нетерпеливо облизывая коралловые губки, Степан заскакивает в банк, сообщает кассиру по-английски, ему нужно 1). на пикник примерно столько, б). штраф, значит, за неправильную парковку талии, не забыть ей же). парфюм, Тет-а-тет, в этюднике из крокодиловой кожи и бужеле в приграничной Франции, итого, посчитайте сами, дружище. Банковский подсчитывает, протягивает квитанцию, на ней итогом 666 евро. Please вашу подпись сэр. Упс! Душу жалко. Please или плюс один евро, или минус.

Пока Степан куралесил в Штутгарте, играл всё время. Менялись условия и задачи, но паритет сохранялся. Пошёл в очередной раз в сауну и предложил встретиться персонами. Дьявол не отказался. Посмотреть на любого, даже на того вахтёра-качка, — убить можно. Заскочить на плечи, вцепиться в голову, рвануть изо всех сил вбок, всё равно сорвутся позвонки с хрустом. Посмотреть на дьявола, каким он явился мужиком париться — шанса никакого даже не свернуть, просто повернуть ему голову на шее. Не то чтобы гора мускул, но тело до того плотное, будто под кожей спазм металла. В парилке мест на третьей полке не оказалось, только рядом с ним. Степан полез наверх, лавируя между дряблыми телами, добрался и внаглую спросил по-русски:,Нет возражений, если я здесь приземлюсь? Пожалуйста, сударь., - был ответ на русском без малейшего акцента, хотя десять минут назад художник сам слышал разговор его со служащим на явно родном немецком. Позже Степан проговорился по пьяне приятелю про нечистого. Тот, естественно, не поверил в эту чушь, прокоментировал события совпадениями, и ехидно предложил тогда показать ему, каждый по своему с ума сходит, Пришлось проговорить очередную задачу и условие (если порежется, капля крови не должна упасть на бумагу с 666 (видел бы кто Бумажного в тот момент, когда он, зажав в горсти порезанный палец, размазывался по стене пытаясь отпятиться от груды газет на полу)). Дьявол явился в,Leuze, они договорились (их общение тоже надо видеть. Художник шепчет что-то себе под лопатку, со стороны — быт шизофреника, подкожнометаллический мужик лениво рисует на запотевшем стекле парилки узоры, типа: задумался о бытовухе. Узоры только Бумажный понимает). Кивнул приятелю через плечо, мол секи, тот разглядев сатану, презрительно скорчился, Степан увидев выражение его лица, обернулся и обалдел. Никакого металла, просто сдувшийся мужичок, которому на плечи запрыгивать нет необходимости, так убить делать нечего. Не каждому покажется оно.

Они играли до самого отъезда Степана. Много ещё чего между ними было. Но душу художник сберёг.

Проклятье! Что думать? Как на самом деле сложено? Грубая природа создана лептонным духом? Бог и мужик с несворачиваемой шеей — части природы внутри её? Третье?

С??? Дранг бреда? Химер кладка насухо? Правило фаз всемирных шизоносных горизонтов? Литературы глубина трения? Костище материи?

Бумажный парился: mineralbad,Leuze, Am Leuzebad 2–6 · 70190 Stuttgart Fax [phone] — 78 93 Stadtbahn U1, U2, U14,

No??

Проснулся. Очнулся.

А я есть на самом деле?

В черепушке апоплексический музон взмяукивает. То ли гармошками швыряются, то ли кошек давят танками. Танки ещё постреливают по пороховым складам. Да-дах! жахнуло в очередной раз так, что глаза чуть не повылетали птичками из скворечника. Во рту металлический вкус, будто по дороге домой лизал трамвайные рельсы. Руки, трепещут, как у персонажей женских романов:,Она почувствовала на себе прикосновение его трепещущих рук., Желудок лихотит, язык переперчённый, щёки раздавленны, башка вроде грецкого орешка по которому некто долбит кирпичом, чтобы достать содержимое.

Со стороны макушки появилось абигеливо перевёрнутое лицо:

— Сильные бесы делают из человеческих тел квартиры.

Надо же, даже хватает сил прохрипеть:

— Им тоже где-то надо жить.

Что за серийные пьянки?! Нервы нервами, но к чему шары наливать? Каждый день могут быть магнитные бури, и что теперь, всему человечеству плашмя лежать? Нет, пора кончать с этим безобразием! И немедленно!

— Слабые бесы только сдавливают живот и доводят до изнеможения. У тебя какие бесы? Потерпи, я выгоню.

«Оборони всякого крещёного от этого» Но вслух говорить не стал. И не крещёный он, и знахаря растраивать лишний раз не стоит. Тропинка горная, где люди соперничают — узка. Отступить на ней на шаг, — значит дать на шаг больше простора. Жёлтая раса права.

Встал. Где одежда? Где, повседневной носки, голова и тело? Где спокойная жизнь? Одежда-то вот. Остальное собаки сьели, на живодёрню бы их за это.

— Ходит по лесу маньяк, вероломный, как коньяк. Наше вам с кисточкой.

В дверях — духовный младенец Бадя-Форшмак, на плече хозяйственная сумка.

— Вывел на прогулку шкрайбалы, — потопал видавшими виды кроссовками. — Да дай, думаю, зайду к душевному мужчине на секунду дань уважения отдам, — его со значением перекосило. — А вижу, душевный мужчина из-под мухи только вылез. Пивка для рывка не желаешь?