Художница проклятий - [96]
Брайер резко обернулась, осматривая окрестности. Ничто не двигалось, кроме пыли, капель дождя и ветра.
Ее отец был поблизости. Она не знала, как у него получилось создать проклятие, которое отбросило Арчера, но, должно быть, он это сделал с близкого расстояния. Брайер потянулась за сумкой, желая действовать до того, как ее отец завершит свое следующее проклятие.
Затем невероятная сила обрушилась и на нее. Брайер приземлилась на спину, от удара у нее клацнули зубы. Вверху на небе темнели грозовые тучи. Она изо всех сил старалась вдохнуть, и у нее не получилось. Брайер попробовала еще раз, потом еще. Наконец, ночной воздух наполнил ее легкие. Она перевернулась на бок, застонав от боли в голове. Художница приземлилась в двадцати метрах от того места, где лежал Арчер. Из его уха сочилась кровь. Он не двигался.
«Нет, только не сейчас. Мы ведь почти были в безопасности».
Брайер села, ища среди камней спрятавшегося мага. Ее сумка порвалась, и банки с красками рассыпались по земле. Справа от девушки мелькнуло какое-то движение. Она откатилась влево, когда из темноты в нее полетел большой обломок скалы. Брайер мельком увидела грубое проклятие, нарисованное на его боку, прежде чем обломок ударился в то место, где она лежала, и разлетелся на миллион кусочков.
– Отец, подожди! Ты не хочешь поговорить со мной?
Грозный голос отца прорезал темноту, словно нож:
– Ты лишилась своего права на разговоры, когда предала нас.
Очередная каменная глыба взмыла в воздух. Брайер перекатилась на бок, чувствуя на щеке порыв воздуха от пронесшегося мимо обломка, который затем рухнул вниз и рассыпался на куски.
– Я не собиралась предавать вас, – Брайер вскочила на ноги. Она все еще не могла понять, где прятался ее отец. – Я просто хотела уйти. Я не знала, что разрушение проклятий на доме приведет к тому, что за вами придут маги голоса.
– А когда ты напала на свою мать, какое у тебя было для этого оправдание?
– Она хотела меня убить!
– Жаль, что она этого не сделала.
Были ли слова ее отца правдой или нет, но они сделали свое дело. Брайер замерла, ее конечности отказывались повиноваться, и следующая атака попала в цель. Проклятый камень ударил Брайер, и ее рука хрустнула от удара. Боль распространилась по телу девушки, но она мало что значила в сравнении с тем, что сказал отец. Она целый год пряталась от родителей, но вовсе не желала им смерти и до сих пор не думала, что они желают смерти ей, а всего лишь хотят вернуть над Брайер власть. Художница вспомнила, как родители бежали к ней, чтобы вытереть ей щеки, когда в детстве она нарисовала на себе звезды и луны. Она всегда думала, что они по-своему заботятся о ней. Брайер недооценила степень их гнева.
Еще один камень ударил Брайер в бедро, и она рухнула на землю. На этот раз боли было достаточно, чтобы заставить ее действовать, пробудить в ней инстинкт самосохранения. Брайер потянулась за красками, которые были разбросаны по земле, и попыталась найти те, что можно было использовать. Пальцы художницы дрожали, борясь с агонией, но затем Брайер наполнило отчаяние, подобно тому, как вода наполняет стакан.
Ее семья ненавидела ее. Отец и мать не простят ей предательства. Сколько бы добрых дел она ни совершала, страданий людям она причинила гораздо больше. Она никогда не сможет искупить свои грехи. Зачем она вообще пыталась?
Брайер смутно осознавала действие психологического проклятия. Тревога. Отчаяние. Она не могла с ними бороться. Должно быть, у ее отца был какой-то принадлежащий ей предмет, который можно было использовать по Закону Резонанса. Брайер вспомнила, как жители Нового Честера смотрели в свои стаканы, не в силах вырваться из плена мрачных дум. Она чувствовала себя совершенно одинокой. Она все это заслужила. Она не способна ни на что, кроме разрушений.
Слезы наполнили ее глаза, затуманивая обзор; капли дождя падали на разлитые краски. Цвета смазывались, ускользая от нее. Брайер не могла ничего с этим поделать. Тревога, вызванная проклятием, душила ее, причиняя гораздо больше страданий, чем физическая боль. Брайер свернулась клубочком, не в силах противостоять ужасающей мощи отцовского проклятия.
Затем краем глаза она заметила, как Арчер поднял голову. Несмотря на свои раны, он все еще пытался бороться, пытался добраться до нее. Он что-то держал в руке. Это было что-то фиолетовое, сияющее внутри стеклянной банки. Арчер толкнул банку к Брайер по влажной, потрескавшейся земле.
Девушка потянулась к краске здоровой рукой, собирая в кулак последние силы. Ее последняя надежда – баночка с фиолетовым – медленно катилась к ней. Пальцы Брайер сомкнулись на крышке. У нее не было ни кисти, ни секретов проклятой живописи, которым она научилась у своих родителей: у матери, на которую напала, и у отца, который пытался задушить ее отчаянием.
Брайер разбила банку о камень и окунула пальцы в редкий фиолетовый оттенок. Она вспоминала о звездах и лунах на своих щеках, о том, как родители строго-настрого запретили ей проклинать собственную кожу. Однако сейчас, когда проклятие отца усиливало ее отчаяние, Брайер должна была попытаться сделать хоть что-то, чтобы отбиться от него. Поэтому она начала рисовать распутывающее проклятие на своем собственном теле. Она нанесла узор вокруг глаз, которые у них с отцом были одинаковыми, под носом, который достался ей от матери. Она продолжила рисовать на своих обожженных солнцем щеках, шее, сломанной руке, груди.
Великая охота на белого оленя окончена. Сила священного животного перешла к Яннеке, а Сорен стал королем гоблинов. Но равновесие между мирами нарушено и близится Рагнарек. Чтобы остановить конец света, Яннеке должна вернуть к жизни своего мучителя Лидиана, который предвидел гибель миров. Ей предстоит долгое и опасное путешествие. Такое под силу лишь сильнейшим воинам, но Яннеке готова сражаться и выживать.
В блестящем завершении трилогии-бестселлера Анны Бэнкс королевствам Эммы и Галена, а также их любви угрожает давно потерянная Сирена. Эмме, наполовину человеку, наполовину сирене, и ее возлюбленному Галену, мужчине-сирене, необходимо провести время вместе, вдали от королевств Посейдона и Тритона. Дед Эммы, король Посейдона, предлагает им посетить небольшой городок под названием Нептун. Нептун оказывается домом как для сирен, так и для полукровок. Но Эмма и Гален не подписывались быть миротворцами между обитателями океана и живущими на земле пресноводными сиренами.
Тин — самый известный фейри в стране Оз, и для этого есть причины. Проклятый, с холодным сердцем, он идеальный убийца, безжалостный и беспощадный, с тысячью смертей на счету. Когда давний друг Лион предлагает ему небольшое состояние за то, чтобы он доставил Дороти на Юг, для его возлюбленной, которая будет носить голову этой девушки как свою собственную, Тин, не колеблясь, соглашается на сомнительную сделку. Дороти Гейл потеряла все: свою семью из-за болезни, свою собаку из-за возраста, а теперь и ферму из-за потери права выкупа.
Семнадцатилетняя ЭрДжей всегда получает то, чего хочет. Поэтому, когда её душу случайно забирает рассеянный Жнец, кому-то нужно с этим разобраться и вернуть её из мира мертвых, иначе полетят головы. Но в своем стремлении выжить она становится пешкой в могущественной борьбе между слишком фанатичным архангелом и Самой Смертью. Суд предлагает ей два выхода: она может остаться в холле, где души ждут «обработки», пока не появится её личный «спасательный трос» или же переиграть три момента своей жизни в попытке сделать выбор, который либо приведет к будущему, которое она заслуживает, либо спасет её.
Вирус уничтожает человечество. Но небольшой группе представителей человеческой расы удалось выжить. Все остальные превратились в монстров. Все женщины мертвы, кроме Иви. Из-за изменения ее генетической системы, она выживает. Когда ее физиология начинает претерпевать изменения, ей необходимо смириться с тем, кто она есть, и принять свое предназначение в поисках лекарства. Мутировавшие люди охотятся за ней. Мужчины ожесточились против нее… за исключением троих. Загадочный воин, кающийся любовник, заботливый враг — они яростно защищают последнюю живую женщину, но в то же время каждый преследует собственные цели.
«Я тебя помню» — и разбитая судьба близких людей соберется обратно. «Я тебя помню» — и в сердце откликнется настоящая жизнь, которую ты забыл и потерял. «Я тебя помню» — и сказка распахнет иные пространства, где ты уже бывал в детстве — во Дворах, на Мостах и в Безлюдье… И она возьмет тебя за руку, а он назовет по имени. И ничто, — ни время, ни злые люди, ни ошибки прошлого, не способны будут вас разлучить.