Художница проклятий - [95]
В его руках с длинными пальцами и очертаниях высокого лба было что-то знакомое. Он немного напоминал Арчера и очень сильно был похож на того пожилого мужчину, который был вместе с родителями Брайер. Должно быть, это был Томас Ларк – источник всех бед и неприятностей. У наследника Ларка было необычайно красивое лицо и статная осанка. Он явно знал себе цену и то, какой эффект производит его необычайно красивая внешность на окружающих.
Томас не заметил Брайер, и художница мысленно поблагодарила царящую темноту, хотя из-за нее рисовать было не так просто. Брайер стала работать быстрее, переключаясь с синей смальты на лазурит. Затем из разрушенной крепости по- явилась еще одна фигура, и руки Брайер дрогнули, смазывая краску.
Арчер. Брайер накрыло волной облегчения. Он был жив. Она не убила его. Потрепанный и окровавленный, он все еще стоял на ногах и был готов к бою.
Их взгляды пересеклись через лежащие между ними руины.
– Эй! Ты!
Брайер замерла. Томас тоже заметил ее. Он сделал шаг вперед, и лицо его исказилось при виде кисти в ее руке.
– Так это ты прокляла мою крепость, ты, мерзкая…
– Не трогай ее!
Арчер бросился на брата, размахивая мечом. Томас с удивлением уставился на него, едва успев поднять свой меч, чтобы отразить атаку. Братья стали обмениваться ударами. Сталь ударялась о сталь. Движениям Арчера не хватало свойственной им энергичности. Он был ранен. Когда Томас это поймет, Арчер долго не протянет. Брайер сжала кисть в кулаке так крепко, что та погнулась.
Внезапно Томас споткнулся о какие-то обломки, и его шея осталась незащищенной. Брайер почувствовала облегчение и радость, но Арчер не воспользовался представившимся шансом, чтобы нанести смертельный удар. Он не собирался убивать брата, лишь хотел отвлечь его. Но Томас был зол. Он открыл рот в беззвучном крике, и его атаки с каждой секундой становились все более яростными. Арчер изо всех сил старался отразить каждый удар, наполняя ночь звоном стали.
Дождевые капли упали Брайер на лицо, напоминая ей о том, что нужно поторопиться. Законченная картина поможет Арчеру больше, чем присутствие обеспокоенного наблюдателя. Брайер нужно было вывести Томаса из строя, и она сопротивлялась искушению сделать свое проклятие смертельным. На сегодня ей хватило смертей по горло. Возможно, не только на сегодня, но на всю жизнь. Брайер дописала луну над тихим озером на плоском камне и добавила последний мазок.
– Арчер! – крикнула она. – Веди его сюда!
Арчер неуклюже атаковал брата в палец ноги и бросился к Брайер. Томас следовал за ним по пятам.
– Только не прикасайся к камню! – крикнула Брайер, когда Арчер устремился прямо к ней. Он, казалось, не слышал ее предупреждения и несся прямо на проклятие. Томас не отставал от него ни на шаг.
Брайер выкрикнула его имя, и Арчер в последний момент отпрыгнул в сторону, одним прыжком освобождая путь к проклятому камню. Томас отреагировал не так быстро и пробежал прямо по картине, после чего рухнул, потеряв сознание.
– Получилось!
Арчер пошатнулся и опустился на колени рядом с Брайер, роняя меч в грязь.
– Ну и ночка. На мечах я дерусь еще хуже, чем танцую.
– Ты в порядке?
Арчер ткнул пальцем в шишку на виске. Его темные брови были опалены.
– Бывало и лучше.
– Я так боялась, что ты… Что я… – Слова застряли у Брайер в горле, и в течение минуты они просто смотрели друг на друга поверх распростертого тела Томаса. Воспоминания об их последней встрече тяжело повисли между ними.
Брайер открыла рот, чтобы извиниться за то, что сбила его с ног, в то же самое время, когда Арчер встал.
– Не беспокойся о том проклятии, – сказал Арчер. – Ты все сделала правильно.
Брайер поморщилась и опустила взгляд.
– Надеюсь, что так. Помоги мне подвинуть его.
Они поправили положение Томаса так, чтобы он не потерял контакта с проклятым камнем. Арчер кряхтел от усилий. Раны мешали его движениям. Удивительно, что он так долго смог продержаться в бою против своего старшего брата. Он готов был пожертвовать собой ради леди Мэй, но Брайер сожалела о том, что стала причиной его ранений, и о том, что из-за нее пострадали другие люди, оказавшиеся на линии огня.
– Арчер, мои родители…
– Твой отец только что был здесь, – быстро сказал Арчер, оглядывая развалины фасада Нэрроумара. – Ты его разве не видела?
– Нет.
Руки Брайер сомкнулись вокруг ремня ее сумки с красками, и она окинула взглядом обломки в поисках каких-либо признаков своего отца. Если он выжил после обрушения стены, то, скорее всего, он где-то спрятался и теперь рисовал какое-нибудь лютое проклятие.
– А моя мама?
Арчер на мгновение заколебался.
– Без сознания, – ответил он.
Брайер кивнула, все еще осматривая руины.
– Ты видел Мэй?
– Она была на посту охраны возле входа.
– Значит, она должна быть где-то здесь, – Брайер схватила Арчера за руку. – Ты ранен. Подожди меня тут.
– Ни за что. Мы еще должны найти ее ребенка, – сказал Арчер. – Судя по всему, он родился.
– Я на шаг впереди тебя, – сказала Брайер. – Ребенок в безопасности.
– Тогда все, что нам нужно сделать, это найти… – Внезапно рука Арчера вырвалась из хватки Брайер, и его отшвырнуло назад на десять метров, где он с тошнотворным хрустом упал на землю.
Великая охота на белого оленя окончена. Сила священного животного перешла к Яннеке, а Сорен стал королем гоблинов. Но равновесие между мирами нарушено и близится Рагнарек. Чтобы остановить конец света, Яннеке должна вернуть к жизни своего мучителя Лидиана, который предвидел гибель миров. Ей предстоит долгое и опасное путешествие. Такое под силу лишь сильнейшим воинам, но Яннеке готова сражаться и выживать.
В блестящем завершении трилогии-бестселлера Анны Бэнкс королевствам Эммы и Галена, а также их любви угрожает давно потерянная Сирена. Эмме, наполовину человеку, наполовину сирене, и ее возлюбленному Галену, мужчине-сирене, необходимо провести время вместе, вдали от королевств Посейдона и Тритона. Дед Эммы, король Посейдона, предлагает им посетить небольшой городок под названием Нептун. Нептун оказывается домом как для сирен, так и для полукровок. Но Эмма и Гален не подписывались быть миротворцами между обитателями океана и живущими на земле пресноводными сиренами.
Тин — самый известный фейри в стране Оз, и для этого есть причины. Проклятый, с холодным сердцем, он идеальный убийца, безжалостный и беспощадный, с тысячью смертей на счету. Когда давний друг Лион предлагает ему небольшое состояние за то, чтобы он доставил Дороти на Юг, для его возлюбленной, которая будет носить голову этой девушки как свою собственную, Тин, не колеблясь, соглашается на сомнительную сделку. Дороти Гейл потеряла все: свою семью из-за болезни, свою собаку из-за возраста, а теперь и ферму из-за потери права выкупа.
Семнадцатилетняя ЭрДжей всегда получает то, чего хочет. Поэтому, когда её душу случайно забирает рассеянный Жнец, кому-то нужно с этим разобраться и вернуть её из мира мертвых, иначе полетят головы. Но в своем стремлении выжить она становится пешкой в могущественной борьбе между слишком фанатичным архангелом и Самой Смертью. Суд предлагает ей два выхода: она может остаться в холле, где души ждут «обработки», пока не появится её личный «спасательный трос» или же переиграть три момента своей жизни в попытке сделать выбор, который либо приведет к будущему, которое она заслуживает, либо спасет её.
Вирус уничтожает человечество. Но небольшой группе представителей человеческой расы удалось выжить. Все остальные превратились в монстров. Все женщины мертвы, кроме Иви. Из-за изменения ее генетической системы, она выживает. Когда ее физиология начинает претерпевать изменения, ей необходимо смириться с тем, кто она есть, и принять свое предназначение в поисках лекарства. Мутировавшие люди охотятся за ней. Мужчины ожесточились против нее… за исключением троих. Загадочный воин, кающийся любовник, заботливый враг — они яростно защищают последнюю живую женщину, но в то же время каждый преследует собственные цели.
«Я тебя помню» — и разбитая судьба близких людей соберется обратно. «Я тебя помню» — и в сердце откликнется настоящая жизнь, которую ты забыл и потерял. «Я тебя помню» — и сказка распахнет иные пространства, где ты уже бывал в детстве — во Дворах, на Мостах и в Безлюдье… И она возьмет тебя за руку, а он назовет по имени. И ничто, — ни время, ни злые люди, ни ошибки прошлого, не способны будут вас разлучить.