Художница из Джайпура - [16]

– «В-десятых, если хочешь, чтобы клиентки приглашали тебя домой, от тебя всегда должно пахнуть цветами», – лукаво улыбнулась она.

Вчера вечером после первого, второго, третьего и четвертого пунктов я сказала ей, что, в-пятых, нужно сидеть прямо (она горбилась, точно привыкла сидеть на корточках на земле, когда стирала или готовила), в-шестых, не разевать рот (она таращилась на мотороллеры, точно на мартышек, поющих на хинди), в-седьмых, есть с закрытым ртом (она откусывала новый кусок чапати, не дожевав предыдущий, словно неделями голодала), в-восьмых, улыбайся, когда я утром буду знакомить тебя с миссис Айенгар (обычно Радха смотрела встревоженно и угрюмо). Когда я дошла до девятого пункта, она уже доела, и глаза у нее слипались. Я постелила ей на полу у альмиры. Она чесала голову, и я сказала, что спать со мной на кровати она будет лишь после того, как мы выведем блох. Радха не возражала. То ли привыкла спать на полу, то ли слишком устала.

Я много лет жила одна, вдобавок мне еще не доводилось воспитывать ребенка. Объяснить ей, мол, нужно спрашивать, прежде чем что-то взять, или не стоит? В конце концов, она из деревни и не привыкла к городским удобствам, которые я принимала как должное.

Я поставила бидон на стол, улыбнулась Радхе и указала на таз с кофточкой:

– Будь так добра, повесь ее сушиться, а я пока уложу волосы.

Она расслабилась, словно все это время боялась вздохнуть, взяла со стола пузырек и спросила:

– Джиджи, а это для чего?

– Это масло бавчи, – ответила я. – Для роста волос. Тебе не надо, у тебя и так густые.

Она ткнула пальцем в стоящую на красной бархатной салфетке глиняную миску с темно-коричной каймой:

– А это какая-то особенная вещь?

Я отогнала ее от стола, чтобы не трогала старую миску, в которой моя саас смешивала растения.

– Я в ней делаю пасту из хны. Иди повесь кофточку. – Я взглянула на наручные часы и добавила: – И поедем к портнихе. Если успеем до завтрака, она будет торговаться на голодный желудок.

Редкие волосы портнихи, сквозь которые просвечивала изжелта-смуглая кожа, были расчесаны на прямой пробор и собраны в клочковатый узел. Заколов булавками три пары шальвар-камиз, которые мы привезли с собой, она высунулась в окно и крикнула чаю. Через пять минут мальчишка принес три стаканчика горячего чая. Я взяла стаканчик, но, заметив на поверхности чая масляную пленку, не отпила ни глотка и отдала стаканчик Радхе. Она моментально осушила свой, а потом и мой. Надо будет сказать ей, что пить залпом некрасиво.

– Сколько? – спросила я портниху.

Она сняла с полки большую жестянку нюхательного табаку, взяла щепоть, резко вдохнула сперва одной, потом другой ноздрей, как Маа когда-то, и громко чихнула с открытым ртом.

– Вы не говорили, что у вас есть сестра, – сказала она.

– А вы не говорили, что у вас есть оранжевый шелк, – парировала я. – Представьте мое удивление, когда я увидела Парвати Сингх в кофточке точно из такого шелка. И ведь я вас спрашивала!

Она поджала губы.

Радха переводила взгляд с портнихи на меня.

Ссориться я не привыкла, и уж тем более мне не улыбалось нажить врага в лице одной из лучших портних Джайпура. Я достала из сумочки пузырек.

– Вот, держите, пока не забыла.

Она схватила бутылочку и спрятала в складках сари.

– Послезавтра будет готово, – сказала она.

– Завтра. – Я встала.

Когда мы вышли из дома портнихи, Радха спросила, что было в бутылочке.

– А ты не догадываешься?

Мы шли молча. Вдруг Радха застыла на месте.

– Масло бавчи?

Я улыбнулась, взяла ее за руку, и мы продолжили путь.

– Бедняга была лысая на полголовы, пока не стала пользоваться моим маслом.

Радха рассмеялась.

– Тетя босс!

Возле нас затормозил рикша, на подножке стоял Малик.

– Так-то ты тратишь мои деньги? – Я прищурилась.

Он приложил руку к сердцу, склонил голову.

– Тетя босс, я забочусь о моих госпожах. – Он помог мне залезть в коляску, потом подал руку Радхе. Малик сосал тамариндовую конфету[11], предложил одну моей сестре, и она жадно сунула ее в рот.

В-тринадцатых, сладкое портит зубы, мысленно добавила я в список того, чему надо научить Радху, и принялась разворачивать покупки.

– Лавандовое масло купил?

Малик, усевшийся рядом с Радхой, подался ко мне.

– Тот, кого весь мир считает мудрецом, для домашних пустое место. Не просто купил, а еще и со скидкой.

– Тогда где сдача?

Малик простер ладони к рикше:

– Думаете, он нас бесплатно везет?

Меня так и подмывало рассмеяться, но я удержалась и увидела, как Малик приветствует Радху: в церемонном саламе он приложил горсть ко лбу, потом ко рту и к сердцу. Радха улыбнулась. Я вернулась к покупкам.

– Джиджи! Смотри! Ну просто корона Кришны! – крикнула Радха и показала пальцем на здание.

Я мягко опустила ее руку.

– Что там у нас в-шестых?

Радха задумчиво нахмурилась.

– Не таращиться с открытым ртом?

– Молодец. Это Хава-Махал[12]. В нем без малого тысяча окон. Быть может, обитательницы дворца сейчас смотрят в окно и не хотят, чтобы их увидели.

Дворец ветров остался позади; Радхе явно хотелось обернуться и проверить, не провожают ли нас взглядами обитательницы дворца. За ней нужен глаз да глаз. Моя младшая сестра любознательна и резва, что хорошо, но совершеннейшая дикарка – а вот это уже опасно.