Хрустальный дождь - [4]

Светлокожий воин промчался мимо Денниса, набегу ударив его по голове дубинкой; Деннис попытался одной рукой поднять ружье, но оружие у него было выбито, и двое разведчиков-ягуаров схватили его за ноги и вытащили на дорогу. Там они бросили его на землю и прицелились в него из ружей.

Деннис лежал, глядя в небо.

Туман рассеялся. Высоко на Деннисом сильный ветер гнал по небу рваные облака.

Заглушая звуки идущего вокруг боя, почти одновременно раздались два выстрела.

Глава 2

Джон де Бран сидел в складном кресле, что-то рисуя на листе бумаги правой рукой. Левая рука, простой стальной крюк, цеплялась за деревянный подлокотник. Джон одним движением кисти нарисовал полукруг, потом еще один – получилось яйцо. К нему добавились детали – зловещего вида выступы, полные теней трещины. Джон добавил текущие по яйцу потоки воды и на мгновение ощутил дежа-вю. Отодвинув на длину руки рисунок, он стал его разглядывать.

Просто сфера, покрытая неровностями… Вот и все. Джон бросил набросок на пол.

Несколько других рисунков лежали на полированном столе в углу подвала. Огромная металлическая птица, из клюва которой выглядывало человеческое лицо… полуоконченное изображение женщины, тающей на яростном солнце.

Самая большая картина свисала с потолка. Джон часто лежал под этим хаотичным пейзажем синих океанских волн. Когда брызги прибоя стучали в ставни, Джон вспоминал крики матросов и воду, хлещущую через палубу. Холодную, холодную воду.

Его дом, наполовину ушедший в землю, оставался уютным и прохладным, несмотря на жару снаружи. Замечательная защита от зноя, когда в предгорья Проклятых гор приходил сухой сезон. Порыбачив целый день на рифах Брангстана, Джон часто находил убежище в подвале, но даже эта прохлада не могла сравниться с ощущением озноба, который охватывал его, когда он смотрел на картину.

– Эй! – раздался знакомый голос. Воспоминания двадцатилетней давности о плавании на север рассеялись. Джон обернулся. Его тринадцатилетний сын Джером сидел на ступеньке лестницы. – Мама кончила готовить. Ты идешь наверх есть или как?

– Что она приготовила? – Джон говорил иначе, чем нанагаданцы. Даже после многих лет, проведенных здесь, он сохранил собственные странные для ушей местных жителей обороты, несмотря на насмешки сына и родичей жены. Это было единственное, что он сохранил от прошлого.

– Похлебку из соленой рыбы, рис и бобы.

Джон обожал, как Шанта готовит, но никогда не мог примириться с еженедельной порцией похлебки из соленой рыбы. Что ж, значит, сегодня он ограничится рисом и бобами.

Джон наклонился вперед и с кряхтением поднялся. Покрытые шрамами ноги болели. Джером ухмыльнулся и взбежал вверх по лестнице.

– Он идет, он идет, – закричал он, устремляясь к кухне.

Шанта выглянула в дверь, потом снова повернулась к железному котелку с рисом. В квадратном очаге тлели угли, делая кухню еще более жаркой. Белое платье женщины облепило ее крутые бедра.

– Что тебя так задержало? – упрекнула она Джона. – Я тебя уже звала.

Джон уселся за исцарапанный стол. Посередине стояла миска с только что испеченными, еще блестящими маслом маисовыми лепешками. Джон потянулся и подцепил одну крюком.

Джером завертелся на своем стуле.

– Он ест своим крюком, – с ухмылкой наябедничал он на отца. Шанта обернулась и сурово взглянула на мужа. Стараясь не встречаться с ней глазами, Джон стал счищать с крюка поджаренное тесто.

Шанта поставила на стол котелок.

– Прекрати играть, – предостерегла она.

Отец и сын обменялись шутливыми недовольными взглядами, виня друг друга в том, что привлекли ее внимание.

– Хочешь завтра пойти со мной в город? – спросил Джон мальчика. Джером сморщился и стал обдумывать предложение.

– Ага. А куда?

– Мне нужно побывать на Соляном острове. – Жестянка с солью опустела уже больше чем наполовину, и к тому же Джону были нужны деньги на развлечения: карнавал начинался через два дня. Ему совсем не хотелось оказаться без гроша во время ярмарки. Для Джона это было любимое время года. – Если ты мне поможешь, я дам тебе немного денег на карнавал.

Шанта наполнила миску Джерома рыбной похлебкой и пододвинула горшок к Джону. Тот покачал головой. Жена вздохнула и передала ему котелок с рисом и бобами.

– Возвращайтесь засветло. Вы знаете, как я волнуюсь, когда вы задерживаетесь допоздна.

Джон кивнул. Это будет первый выход Джерома под парусом из гавани.

– Мы вернемся вовремя. – Джером толкнул отца ногой под столом, и Джон поморщился. – Не смей так делать, – сказал он своим самым «опасным» голосом. Строгость он проявлял не всерьез. Джером оказался приятным сюрпризом после шести лет брака, Шанте было тридцать шесть, и они изрядно тревожились во время беременности. В результате Джон души не чаял в сыне. Такие сильные эмоции иногда удивляли его самого.

Позже, когда Джером уже спал в своей комнате, Джон помог Шанте с посудой: она мыла, а Джон споласкивал миски и убирал на сушилку.

– Он взволнован, – сказала Шанта.

– Угу… Он получит удовольствие от поездки. – Джон подцепил крюком последнюю деревянную миску; крюк звякнул по котелку, когда Джон ставил миску поверх остальной посуды. Шанта стряхнула воду с рук, и Джон прижал ее к себе, когда она повернулась. – Хелло, мисс Брейтвейт.