Хрустальная сосна - [6]

- Говорю же тебе - движок!! - очевидно, в десятый раз надрывно кричал коротышка-шофер. - Перегрелся карбюратор - и кранты!

- Так заводи его, - спокойно отвечал командир.

- Аккумулятор только посажу, а толку…

- А ты ручкой, ручкой его.

- Говорю же тебе, - шофер хватался за грудь, точно хотел вывернуть себя наизнанку. - Не заведется он. Ни ручкой, ни ножкой, ни хреном собачьим! Я же этот движок лучше, чем ты свою жену, знаю!

- Заведется, - упрямо настаивал командир. - Крутани пару раз - куда он денется.

- Не заведется!

- А мы попробуем… Ну-ка, ты вот, - обратился командир к Лаврову. - Сядь за руль и газуй, когда я буду крутить.

- Ну сейчас он даст жару, - усмехнулся Славка. - Интересно, заведется, или нет?

- Нет, конечно, - ответил я с неизвестно откуда взявшейся уверенностью.

- Кто бы ни был этот герой в кепке, шофер свою машину в самом деле лучше знает.

Хозяина оттеснили в сторону. За руль сел наш Саша, а командир принялся яростно крутить рукоятку.

Автобус сотрясался так, будто ехал по шпалам. Двигатель грохотал, звенел, журчал, иногда даже жалобно всхлипывал - но ни разу не подхватил.

Выругавшись и обтерев потное лицо кепкой, командир отшвырнул ручку.

- Ну что??!!! - набросился на него шофер. - Говорил же тебе, едрит- разъедрит: не трогай, не заведешь! Постоял немного и сам бы завелся. А вы, умники ученые, свечи залили! И теперь вообще ждать, пока обсохнут!

- Зачем ждать? Выверни да продуй, вот и вся недолга.

- Да ну его, неохота возиться… Воздухан снимать, руки пачкать, опять же ключ у меня не помню где, - как-то странно возразил водитель.

- Сами обсохнут, пусть постоят немножко.

- Неохота? Мало ли что кому неохота. Бабушке тоже было неохота выходить за дедушку, потому как ей нравился молодой парень…Тебе неохота - сам выверну. Давай ищи ключ, быстро! - командир взялся за капот, намереваясь его открыть. - Ну-ка, отпусти защелку. Шофер вздохнул.

- Это… Не надо открывать. Он того… не открывается у меня.

- Не понял?!

- Не открывается, - шофер смотрел себе под ноги.

- Гребнись, попа, об асфальт… То есть как - не открывается?!

- Обыкновенно. Заклинило его, и все… Я уже сам пробовал, пока ты спал…

- Так какого же хрена ты, сука, с таким капотом выехал?! - неожиданно заорал командир. - Ты что - на базар за картошкой собрался? Забыл, что нам двести километров пилить?!

- А мне… Да я… Когда утром в гараже смотрел, вроде бы не заклинетый еще был. А сейчас… От жары, наверное, повело…

- А с хрена у тебя еще не потекло? Ну-ка, отойди! - командир попытался засунуть под край капота заводную рукоятку. - Сейчас я его тебе мигом расклиню.

- Не трогай! - тонким голосом завопил шофер, раскинув руки. - Не дам ломать! Тебе-то как два пальца обласкать! Сейчас все изуродуваешь, а с меня вычтут.

- Я тебя сейчас самого изуродую. Как бог черепаху… Пусти по- хорошему!

- Не пущу-уу!!!- шофер вопил так, будто его собрались резать. - Товарищи, остановите его - он же народное добро портит! Вся компания уже лежала на сиденьях от хохота. На трезвый взгляд, ситуация не казалась комичной: автобус, заглохший среди полей вдали от цивилизации; капот, который предстояло взламывать прямо на дороге… Случись это ночью, зимой или хотя бы в плохую погоду - тогда уж точно было бы не до веселья. Но сейчас день только начинался, и летнее солнце еще не палило, и возбужденное предчувствие поездки вырвалось всеобщим смехом. Видя это, командир смаху швырнул заводную ручку в пыль.

- Ну и что теперь прикажешь делать, народный радетель? Ждать, пока твой капот сам раскроется? Может, помолиться над ним? Из мати в мать и через перемать?

- Зачем ждать, - серьезно возразил шофер. - Постоит движок, свечи обсохнут - горячие же цилиндры, испарится все со временем. Машина отдохнет немножко и заведется. Говорю же тебе - так уже не раз бывало. Если бы вы, хреноплеты, не начали крутить да газовать, давно бы уехали.

- И сколько же эти твои свечи будут обсыхать? - спросил командир. - Может, нам пешком идти, а ты нас потом с багажом догонишь, а?!

- А когда как. Когда минут пятнадцать, а когда и полчаса постоят, - водитель совершенно равнодушно пожал круглыми плечами. - Кто ж их знает, если залезть туда нельзя?

- Н-да…- командир смачно плюнул в пыль. - Дело было не в бобине - долбогреб сидел в кабине… Он вздохнул и полез обратно в автобус.

За эти несколько минут я успел по достоинству оценить его мастерский лексикон, в котором, похоже, к любой ситуации, имелось соответствующее красочное выражение.

*-*

Двигатель отдыхал три часа.

Сначала мы сидели на своих местах и пытались спать. Но незаметно поднявшееся солнце жарило уже так, что неподвижный салон превратился в духовку, и перед глазами начало дрожать знойное марево. Мы потихоньку потянулись на волю. Под солнцем оказалось еще жарче, но вдоль дороги все-таки задувал ветерок. Народ разбрелся кто куда. Мы со Славкой углубились в подрастающее кукурузное поле с намерением дойти до кромки леса и укрыться там - через минуту, догоняя, к нам присоединилась Катя. Однако на полпути нам послышались гудки, и мы повернули обратно. Никаких гудков, конечно, не было; они нам просто померещились в знойном воздухе, плотном от жужжания слепней - автобус по-прежнему стоял посреди дороги грудой мертвого железа. Но опять идти к лесу уже не было сил, и он казался слишком далеким. Мы просто спрятались в короткую автобусную тень и, как чукчи, опустились на корточки. Понемногу около нас сгруппировались и все остальные.