Хрущевцы - [59]

— Да, это так, — ответил Крылов.

— Передавали ли вы Москве все наши взгляды?

— Да, — ответил он, — передавал. В заключение этой беседы, будто мимоходом, советский посол спросил:

— Суд над Дали Ндреу проведете? Этот вопрос, конечно, не был задан мимоходом. По всей видимости, судебный процесс и разоблачение агентуры югославских ревизионистов Лири Геги и Дали Ндреу были не по нутру советским.

— Судебный процесс подготовлен и состоится, — сказал я Крылову, — так как они предатели и агенты. Дали Ндреу и Лири Гега, провалившись в своих попытках осуществить заговор против нашей партии и нашего государства, понимая, что им предстоит держать ответ за свою агентурную деятельность, попытались сбежать и были пойманы вблизи нашей государственной границы. Их враждебная деятельность уже полностью доказана и они сами признались в ней. И если Тито будет продолжать свою вражескую деятельность, мы предадим огласке правду об этих агентах, доказывая ее фактами и магнитофонной записью. Мы думаем, что больше нельзя терпеть титовцев, которые, с одной стороны, пытаются вонзить нам нож, тогда как с другой — обвиняют нас.

— Понимаю ваше положение, — процедил Крылов и ушел поджавши хвост.

Явления, аналогичные венгерским, имели место и в Польше почти в одно и то же время, хотя там события не приняли тех размеров и того драматичного оборота, которые они приняли в Венгрии. В Польше также под руководством Объединенной рабочей партии была установлена диктатура пролетариата, но там, несмотря на помощь, которую оказывал Советский Союз, социализм не развивался нужными темпами. Пока бразды правления находились в руках Берута, а партия стояла на правильных позициях, в социалистическом развитии страны были достигнуты успехи. Однако первые реформы и первые мероприятия, которые были проведены там, не были доведены до конца, классовая борьба не развивалась в должной мере. Рос пролетариат, развивалась промышленность, прилагались усилия к распространению марксистских идей в массах, но буржуазные элементы де-факто сохранили многие из своих господствующих позиций. В деревне не была проведена аграрная реформа, коллективизация осталась на полпути, а в завершение всего этого Гомулка объявил нерентабельными кооперативы и государственные фермы и потворствовал росту кулачества в польской деревне.

Как и в Венгрии, Восточной Германии, Румынии и других странах, партия в Польше была образована в результате механического слияния буржуазных, так называемых рабочих, партий. (Эта партия была создана в 1942 году. В нее вступили левые элементы Польской социалистической партии и в основном элементы, оставшиеся из бывшей Коммунистической рабочей партии Польши. Эта последняя также возникла в декабре 1918 года в результате объединения двух польских рабочих партий: Социал-демократии Королевства Польского и Литвы и Польской социалистической партии — девицы. В 1925 году была переименована в Коммунистическую партию Польши. Была распущена в 1938 году). Быть может, это и было необходимо для сплочения пролетариата под руководством одной единственной партии, однако такому объединению должна была предшествовать большая идеологическая, политическая и организационная работа, с тем чтобы бывшие члены других партий не только ассимилировались, но и, — а это самое главное — основательно воспитывались на марксистско-ленинских идеологических и организационных нормах. Но это не было сделано ни в Польше, ни в Венгрии и ни в других странах, и фактически получилось так, что члены буржуазных партий переименовались, стали «коммунистами», сохраняя, однако, свои старые взгляды, свое старое мировоззрение. Таким образом, партии пролетариата не только не окрепли, но, напротив, ослабли, так как в них запустили свои корни такие социал-демократы и оппортунисты, как Циранкевич, Марошан, Гротеволь и др. со своими взглядами.

В Польше, кроме этого, был налицо еще другой фактор, сказавшийся на контрреволюционных выступлениях: старая ненависть польского народа к царской России. Благодаря работе реакции внутри партии и вне ее, старая ненависть, которая в прошлом была вполне оправданной, теперь обратилась против Советского Союза, против советского народа, который, правду говоря, проливал кровь за освобождение Польши. Польская буржуазия, которая не получила надлежащего удара, всячески возбуждала националистские и шовинистические настроения против Советского Союза.

После смерти Берута все это проявлялось еще более открыто, более открыто проявлялись также слабости партии и диктатуры пролетариата в Польше. Итак, то из-за недостатков в работе, то в результате усилий реакции, церкви, Гомулки и Циранкевича, то из-за вмешательства хрущевцев произошли июньские волнения 1956 года, как и события, имевшие место в последующем. Конечно, смерть Берута создала подходящие условия для осуществления планов контрреволюции. Берута я знал давно, с тех пор как я посетил Варшаву. Это был зрелый, опытный, отзывчивый, спокойный товарищ. Хотя я по возрасту был моложе его, он обошелся со мною так хорошо и так по-товарищески, что мне никогда не забыть его присутствие. И тогда, когда я встречался с ним на совещаниях, в Москве, я, беседуя с ним, испытывал особое удовольствие. Он внимательно слушал меня, когда я рассказывал ему о нашем народе, о нашем положении. Он был откровенным, справедливым и принципиальным.