Хрупкая вечность - [5]

Когда она находилась во дворце Кинана, среди высоких растений и толпящихся повсюду фейри, было легко забыть, что она не всегда была одной из них. Растения тянулись к ней и расцветали буйным цветом в ее присутствии. Птицы, прячущиеся в гнездах, свитых в укромных уголках у высоких колонн, приветствовали ее, стоило ей войти в комнату. Фейри соперничали за ее внимание, чтобы хоть несколько мгновений побыть рядом с ней. Лишенный силы на целые столетия Летний Двор, наконец, поднимал голову — и все благодаря Эйслинн. Поначалу казалось, что ей неловко находиться в центре всей этой жизни, но она так легко свыклась со своей ролью, что Сет постоянно с тревогой спрашивал себя, сколько пройдет времени, прежде чем она окончательно покинет мир смертных, а значит, и его.

— Если мы разделим районы, например, вот так… — указала она на одну из своих диаграмм, но в этот момент Куин извинился и предоставил Тэвишу самому в который раз объяснять, почему он считает, что в плане Эйслинн просто-напросто нет необходимости.

Куин, заменивший Ниалла в должности советника, плюхнулся на диван рядом с Сетом. Они с Ниаллом были так же не похожи внешне, как и характерами. Если Ниалл на первый план выдвигал те черты, которые считал самыми обычными, то Куин имел склонность к демонстративному лоску и некоторому позерству. Отдельные пряди его волос посветлели от солнца, кожа была загорелой, а одежда намекала на немалое богатство. Но что важнее, если голос Ниалла мог вызволить Кинана из сетей меланхолии или унять порывы Летнего Короля, то Куин, наоборот, подпитывал сиюминутное настроение монарха. И поэтому Сет относился к новому советнику с подозрением.

Куин хмурился:

— Она неблагоразумна. Король не может ожидать от нас…

— Чего? — Сет прямо взглянул на него. — Думаешь, он откажет ей? Хоть в чем-нибудь? — И едва не рассмеялся в голос от такой мысли.

Куин казался оскорбленным:

— Разумеется.

— Ошибаешься. — Сет смотрел на свою девушку, Королеву Летнего Двора, которая сияла, словно в ее коже горели тысячи маленьких солнц. — Тебе предстоит еще многое узнать. Если Эш не передумает, Кинан даст ей возможность воплотить свой план в жизнь.

— Но Двором всегда управляли именно так, — снова повторил Тэвиш, самый давний придворный советник.

— Двором всегда правил монарх, верно? Так все и останется. Ты не должен соглашаться, но я прошу твоей поддержки. — Эйслинн перебросила волосы через плечо. Они по-прежнему были черными, как и у Сета, такими же, как когда она была человеком, но с тех пор, как она стала одной из них, в ее волосах появились золотистые пряди.

Тэвиш повысил голос, что явно не было его привычкой до появления Эйслинн:

— Мой королева, разумеется, я…

— Тэвиш, не называй меня так. — Она ткнула его в плечо, и с ее кожи сорвались крошеные искры.

— Не хочу тебя обидеть, но идея о правителях на местах представляется мне просто глупой. — Тэвиш умиротворенно улыбнулся.

Послушные настроению Эйслинн, в комнате вдруг засияли радуги.

— Глупой? Организовать Двор так, чтобы наши фейри были в безопасности и могли получить помощь, как только мы им понадобимся, — это глупо? Мы несем ответственность за благосостояние каждого нашего фейри. Как же мы сможем заботиться о них, если у нас нет с ними никакой связи?

Однако Тэвиш не отступал:

— Такие существенные перемены…

Сет перестал слушать их. Он все равно обо всем узнает позже, когда Эйслинн станет рассказывать ему об этом, чтобы и самой разобраться, что к чему. Нет необходимости слушать все это дважды. Он взял пульт и пролистал музыку. Кто-то добавил песню «Живых зомби», о которой он упоминал на прошлой неделе. Сет выбрал ее и увеличил громкость.

Выражение лица Тэвиша красноречиво взывало о помощи. Сет проигнорировал его, а Куин — нет. Полный желания доказать свою значимость, новый советник с ворчанием вернулся к столу.

В этот момент в дверях появился Кинан в компании нескольких Летних девушек. Они казались все прекраснее день ото дня. С приближением лета, когда Эйслинн и Кинан становились сильнее, их фейри словно заново расцветали.

— Кинан, мой король, — тут же начал Тэвиш, — может быть, хоть ты сможешь объяснить ее светлости, что… — Но его голос оборвался, едва он увидел ярость, написанную на лице Летнего Короля.

В ответ на его изменчивое настроение и без того уже сияющая кожа Эйслинн засветилась так, что Сету стало больно на нее смотреть. Даже не осознавая этого, она потянулась к Кинану солнечными лучами, будто руками. За последние несколько месяцев ее связь с Кинаном стала еще сильнее.

И это полный отстой!

Все, что требовалось от Кинана, — это взглянуть в ее сторону, и она тут же оказывалась рядом, забыв о своих бумажках, о спорах — обо всем, кроме него. Она направилась к нему, и теперь, при виде чем-то расстроенного Кинана, весь мир был поставлен на паузу.

Это ее работа. Дела Двора на первом месте.

Сету хотелось, чтобы это не раздражало его. Он много работал над тем, чтобы стать таким, каким он теперь был — человеком, который полностью контролирует свои эмоции и не позволяет своей саркастичности выливаться в грубые комментарии. Он переносил противоречивость своей натуры на картины и скульптуры. Между искусством и долгими самокопаниями он вполне мог жить в мире с самим собой, но Кинан постоянно пробовал на прочность стоившие Сету огромного труда достижения. Разумеется, Сет понимал, как важно укрепить Летний Двор после столетий все растущего и растущего холода, но ему было трудно поверить, что Кинан не переигрывает, изображая расстроенные чувства, чтобы получать внимание Эйслинн. Он провел целые столетия, высокомерно полагая, что его нужды и желания всегда и для всех обладают первостепенным приоритетом. А теперь, когда его высокомерие подкреплялось реальной силой, вряд ли он станет менее требовательным.