Хрупкая вечность - [25]

Сет подошел к доске и выдернул дротики. Он не так серьезно относился к игре, чтобы таскать с собой свой собственный набор дротиков. С Ниаллом все было иначе. Он слишком долго был обычным фейри. Став королем, он уже не реагировал на сталь, но все изменилось совсем недавно. А от привычки, выработанной в течение всей жизни, нелегко избавиться. Он открыл коробку; внутри находились дротики с костяными наконечниками.

Пока Сет выбирал себе дротик поровнее, из тех, что были с металлическими наконечниками, Ниалл задумчиво наблюдал за ним.

— Железо для меня больше не ядовитое, но я все равно предпочел бы к нему не прикасаться.

— Сигареты для тебя тоже не ядовитые, но тут ты не колеблешься.

— В точку. Дротики не должны меня волновать, — согласился Ниалл, но не сделал ни малейшей попытки дотронуться до дротиков в руке Сета.

Ощущая спокойствие, которое редко посещало его среди обитателей Летнего Двора, Сет повернулся спиной к Королю Кошмаров и посмотрел на доску. Дома. В безопасности. Но от него не ускользнул тот факт, что присутствие Ниалла в его, так сказать, доме только добавляло ему спокойствия.

— В крикет15?

— Давай. — Сет не видел выгоды притворяться, что настроен поиграть во что-нибудь посложнее. Он и в лучшие дни не мог составить конкуренцию Ниаллу, но, как бы там ни было, бросать дротики в мишень — не самое серьезное занятие. Это был способ убить время, сосредоточиться.

Они сыграли три партии почти в полной тишине, и хотя Ниалл явно думал не о том, он выиграл все три с присущей ему легкостью. Ниалл прицелился, бросил последний третий дротик и сказал:

— Надеюсь, прощать у тебя получается лучше, чем играть в дартс.

— Ты о чем? — Сет не мог побороть волну беспокойства, которая захлестнула его при этих словах Темного Короля, которые тот произнес нарочито спокойным тоном.

Ниалл мельком глянул на него, выдергивая дротики из доски.

— Незаконченное дело. Доверься мне.

— Мне не нужны проблемы.

— Я Темный Король, Сет, какие тут могут быть проблемы? — Ниалл усмехнулся и наконец-то стал выглядеть почти счастливым. — Они здесь.

На мгновение Сету не хотелось оборачиваться. Он знал, что увидит их — свою девушку и своего соперника, — когда повернется. Ему не нравилось видеть их вместе, но и его терпение не безгранично. Сет не мог устоять и не посмотреть на Эйслинн, даже если это означало увидеть ее с Кинаном. Даже когда она была смертной, он не мог заставить себя не смотреть на нее. Эйслинн улыбалась Кинану; ее рука небрежно лежала на сгибе его локтя. На людях она все чаще и чаще демонстрировала официальные манеры фейри, которые стала постепенно перенимать у них.

Ниалл тихо предостерег:

— Даже не думай, что ему можно доверять. Он считает дни, когда ты исчезнешь с его пути, и время на его стороне. Я знаю, ты любишь нашу… Летнюю Королеву, но ты проиграешь битву, тем более, если не будешь сражаться. Выходи из игры прежде, чем они уничтожат тебя, или дерись.

— Я не хочу сдаваться. — Сет посмотрел на Эш. В последнее время он не раз об этом думал. — Но я не хочу ни с кем сражаться.

— Борьба — это… — начал Ниалл.

Сет не дослушал: Эйслинн подняла глаза и перехватила его взгляд. Она оставила Кинана и направилась через зал.

Кинан небрежно повернулся и заговорил с одним из стражей, словно ее отсутствие не причиняло ему боль. Но это было не так. И Сет это знал; он изучал реакции Летнего Короля, видел, как они меняются с тех пор, как кончилась зима. Будь его воля, Кинан бы ни на шаг не отпускал от себя Эйслинн.

И я бы делал то же самое.

Ниалл с жалостью посмотрел на Сета, когда к ним подошла Эйслинн:

— Ты совсем не слушаешь, да?

Казалось, в легких Сета не осталось воздуха.

Это из-за нее или из-за того, кем она теперь стала? Он все чаще и чаще задавал себе этот вопрос. У Сета никогда не было нормальных отношений до Эйслинн, поэтому ему хотелось попытаться выяснить, что такое «нормальные» отношения. Обострение состояния очарованности — это нормально? Или это оттого, что он влюблен в девушку, которая уже не человек? За последние месяцы он прочитал предостаточно народных баек, чтобы понимать, что смертные редко могут противостоять очарованию фейри.

Неужели это происходит и со мной?

Но тут Эйслинн скользнула в его объятия. Когда она потянулась к его губам, меньше всего его мысли были заняты тем, почему его влечет к ней, верны ли предостережения Ниалла и что там собирается делать Кинан. Значение имело только одно — они с Эйслинн были вместе. Солнечный свет впитался в его кожу, когда Эйслинн обняла его.

Он прижимал ее к себе сильнее, чем раньше, когда она была смертной. Теперь, когда она стала фейри, как бы сильно он ее ни обнял, он не мог причинить боль.

Руки Эйслинн скользили по его спине, и, прикасаясь к нему, она испускала тонкие струйки солнечного света через кожу. Такая смелость на публике была не свойственна ей.

Сет прервал их поцелуй:

— Эш?

Она немного отстранилась, и он вздрогнул от чувства потери.

Как будто кто-то украл солнце с неба.

— Извини. — Легкий румянец окрасил ее щеки.

Сету казалось, что способность внятно формулировать предложения куда-то испарилась.

— Я люблю тебя, — прошептала она ему в губы.