Хроники Вергилии. Изгой - [39]

– Эль, ты не обязан ничего мне объяснять… – начал было говорить я, но побратим оборвал меня решительным жестом.

– Я хочу рассказать. – Эль немного помолчал и, набрав в грудь побольше воздуха, выпалил на одном дыхании: – Князь Элагор – мой отец.

Я открыл рот и на мгновение, кажется, даже забыл дышать. Новость за новостью сыпались на мою голову, и каждая следующая была оглушительнее предыдущей.

– Что?.. – только и сумел пробормотать я, думая о странных переплетениях Судьбы и Случая, сведших нас с Элем на одном пути.

Мой побратим Эль – сын эльфийского князя, наследник всего Эвиленда! Эта мысль никак не желала укладываться в моей голове.

Но тогда получается, что…

– Альвильон был… твоим братом? – едва слышно пробормотал я, по-иному теперь смотря на недавние события.

Эль усмехнулся. Жестоко и как-то цинично.

– Это долгая история…

– Ну же, эльф, продолжай! – насмешливо предложил Орикс.

Эль вяло качнул обрубком руки.

– Я никогда не рассказывал тебе о том, как я получил эту рану… Я потерял руку около четырех лет назад в магическом поединке с отцом. Почтенный князь, – эти слова мой побратим произнес ироничным, немного грустным голосом, – проклял меня и навеки прогнал из чертогов Светлого леса[25]. А я проклял его в ответ. И Альвильон был мне не братом, а ублюдком, который…

Эльф осекся и кинул настороженный взгляд на Орикса. Орк затаил дыхание и с напряженным вниманием прислушивался к словам эльфа, и я вдруг понял, что на самом деле Орикс далеко не так хорошо осведомлен, как ему хотелось то показать, и он вовсе не прочь узнать некоторые эльфийские тайны.

А я все никак не мог поверить в то, что услышал. Когда-то Эль был наследником великокняжеского трона, но, вместо того чтобы наслаждаться прилагающимися к этому почестями, он сбежал из дома. Причем не просто так, а после «теплого» прощания с родителем.

Эльфийское проклятие – другая сторона врожденного магического дара детей леса. Каждый эльф один раз в жизни может кого-нибудь проклясть. Не просто обругать, а именно ПРОКЛЯСТЬ. Если вы вдруг удостоились сомнительной чести подвергнуться проклятию эльфа, можете смело браться за лопату и начинать рыть себе могилу – и, может быть, вы даже успеете ее закончить.

Эльфийское проклятие может подействовать мгновенно, и проклятому, скажем, упадет на голову камень, а может из года в год медленно подтачивать его силы, убивая проклятого изнутри. Все зависит от того, кто его проклял и при каких обстоятельствах.

Проклятие Эля встретилось с проклятием его отца. Да, мой побратим был все еще жив, но жить под проклятием эльфа – все равно что добровольно положить голову на плаху: рано или поздно топор все равно опустится…

Проклятие может снять только наложивший его эльф, а для этого он должен простить того, кого проклял. Впрочем, если проклятие было предсмертным, то его сила возрастала в несколько десятков раз, и избавиться от него было уже невозможно.

Осознав это, я с ужасом посмотрел на побратима. Его отец был жив, но, зная болезненную гордость эльфов, пути назад для Эля не было.

А еще это значило, что, когда у него закончатся внутренние силы сопротивляться действию проклятия, Эль умрет. Впрочем, как и великий князь. Но в отличие от моего побратима, в распоряжении у эрла Элагора был целый штат магов, которые могли поддерживать его жизнь, несмотря ни на какие проклятия.

Мои размышления прервал вновь зазвучавший голос Эля.

– Альвильон давно уже служил одному лишь себе и своим честолюбивым планам. Я не удивлюсь, если он был как-то замешан в заговоре Алориэля и Кана.

– Эль, а из-за чего вы поссорились с отцом?

Я знал побратима давно, а потому не сомневался, что он никогда бы не пошел на все это просто так.

Глава 21 Выбор

Проблема выбора – одна из самых серьезных проблем, которые только стоят перед современным человеком.

Эль вздохнул и механически оправил плащ над отсутствующей рукой.

– Это совсем иная история, и она не имеет никакого отношения к происходящим событиям. Возможно, я расскажу тебе об этом в другой раз.

Я не стал спорить.

– Хорошо. – Я видел, что Элю нелегко дался этот разговор, и не хотел давить на него еще больше. Придет время, и он сам все расскажет. Но я должен был узнать еще одну вещь. – Эль, если это все рассказал тебе не Алориэль, откуда ты тогда узнал о заговоре Кана?

– Я бывший князь, – пожал плечами побратим. – И у меня еще остались знакомые, которые знают об истинных причинах произошедшей между нами с отцом ссоры. Один из них находится сейчас здесь, в анклаве Лагарика. Все, что я тогда тебе рассказал, я узнал от него. Но он, боюсь, был в курсе далеко не всех планов Алориэля.

– Так почему он не расскажет это князю, и тогда предателя Алориэля просто казнят? – возмутился я и чуть не упал, споткнувшись о высокий порожек – Орикс привел нас в подвал.

Выругавшись под нос, я пнул ногой так внезапно выросшую на моем пути преграду и посмотрел на Эля.

– Боюсь, что он не на стороне князя, – с затаенной улыбкой отозвался Эль. – То, из-за чего мы поссорились с отцом… тогда правда была на моей стороне. Мое изгнание не афишировалось, но все же нашлись те, кто об этом узнал, и это не прибавило Элагору популярности. Так что Алориэлю было легко вербовать себе сторонников. – Заметив мой посуровевший взгляд, Эль поспешно добавил: – Но это вовсе не значит, что я поддерживаю заговорщиков. Вовсе нет. Я, как и любой другой здравомыслящий эльф, человек или орк, желаю нашим государствам мира. Но я был бы рад, если бы у Эвиленда был более достойный правитель.