Хроники Вергилии. Изгой - [139]

Взмахнув крыльями, дракон взлетел и исчез в пламени заката.

– Всего-то? – вырвалось у меня. Откровенно говоря, от драконьего имени я ожидал чего-то более… значительного, чем простое «Ка».

Ко мне подскочила потрясенная, белая, как окружавшие нас развалины, магиня.

– К… как, как ты догадался… нет, как ты ОСМЕЛИЛСЯ спросить это??!

– Э… а что? Это был запретный вопрос? Так вроде бы он ответил… Мне просто надоело выдумывать, как к нему обращаться…

Но это была лишь часть правды. На самом деле я спросил имя дракона потому, что вспомнил последние слова Болдасарини. Впрочем, я не был уверен, что раздавшийся в моей голове после сражения в Каменке голос действительно принадлежал умиравшему колдуну, поэтому я ничего не стал говорить об этом друзьям.

– Ответил! Он ответил! – разразилась нервным смехом Светлика. – Да я думала, он разорвет тебя на куски за такой вопрос! Эрик, для драконов имя – это святое! Я не знаю такого случая, чтобы хоть один из них когда-либо назвал его человеку! Узнать имя дракона – все равно что на всю жизнь его к себе привязать! По крайней мере, на всю твою жизнь, потому что драконы живут намного дольше… Эрик, ты теперь с ним связан, и если тебе будет грозить беда, ты всегда сможешь отправиться на Драконью гору[49] и попросить о помощи. И драконы тебе не откажут.

– Всего-то! Ха! Да если мне будет «грозить опасность», – я передразнил Светлику, – я попросту не успею добраться до Драконьей горы! Ты хоть себе представляешь, на какой высоте живут эти самые оксовы драконы?!!! – потеряв контроль, бешено заорал я.

Светлика пожала плечами и отошла в сторону, решив, что сейчас со мной спорить было небезопасно для здоровья.

Ко мне медленно приблизился Иэлай. Положив мне на плечо руку, он поднял голову и, не щурясь, посмотрел на закат. А потом задумчиво заговорил, все так же не отрывая глаз от заходящего солнца:

– Знаешь, Эрик, у эльфов есть древняя легенда, ей по меньшей мере несколько сотен лет… В ней говорится о повелителе драконов, храбром воине, ставшем названым братом одному из этих могучих древних существ… но я никогда не думал, что им окажется человек.

– М-да? – неопределенно спросил я и осторожно повел плечом, сбрасывая с себя руку эльфа.

– Лучше расскажи ему, что в этой легенде сказано, – сощурив глаза, недобро пробормотала Аликсия.

Иэлай опустил голову, и холодные темно-голубые глаза в упор уставились на меня.

– Он уничтожит наш мир.

Эльф вздохнул и отошел в глубь площади, с отстраненным видом разглядывая разрушенные колонны.

Я шумно сглотнул неожиданно вставший поперек горла комок и с ужасом посмотрел на побратима. Эль виновато опустил глаза, и я понял, что Иэлай сказал правду.

Мне так некстати вспомнился приснившийся на берегу Киричи сон. До сих пор я не сомневался, что это были лишь происки некромагов, пытавшихся заставить меня свернуть с избранного пути, но теперь я уже не был в этом так уверен.

Я тряхнул головой, отгоняя подальше бредовые мысли, и постарался сконцентрироваться на насущных проблемах, а их у нас было предостаточно. Прежде всего нужно было решить, где мы остановимся на ночлег.

– Я предлагаю идти дальше, – выступил вперед Хикс. – Не нравится мне это место, хватит с нас уже приключений.

– Чудо, что накер не убил никого из нас! – поддержала орка эльфийка. – А ведь говорили тебе, говорили, что не нужно брать альвов с собой!..

Я сдвинул брови и набычился.

– Чего зря сейчас про это вспоминать? – поспешно пришел мне на помощь Эль. – Что сделано, то сделано.

Прищурившись, я посмотрел на торчавший из-за верхушек деревьев край солнца.

– Эль, как думаешь, мы успеем выбраться из Элуриона до ночи?

– Если поспешим, – поджав губы, сухо ответила мне вместо побратима эльфийка.

Когда мы покинули руины, вокруг уже царила тьма, и если бы не сиявший над нашими головами огромный фиолетовый шар Эба и призрачно мерцавшие в его свете плиты старой дороги, идти было бы невозможно.

– Остановимся здесь, – решил я, указав рукой на небольшую поляну в нескольких милиузлах от внешней стены Элуриона.

Хикс проворно развел маленький бездымный костерок, и мы распределили между собой дежурства. Я выбрал самую сложную, предрассветную смену и отправился на боковую.

Укладываясь спать, я думал о том, как коротка, в сущности, жизнь. У меня в руках была фляга Оларга, еще вчера подаренная мне веселым и живым альвом, а сейчас он с откушенной головой покоился на дне болота. Отхлебнув жгучей, обжигающей горло и пищевод жидкости, я пожелал ему и всем остальным погибшим в сегодняшней битве воинам легкой дороги в Долину Света. Я закрыл глаза и мгновенно провалился в сон.

– Какой ты упрямый, – раздался рядом чей-то восхищенный, с нотками удивления голос.

Я открыл глаза и обнаружил, что сижу в подвешенной к потолку за цепь клетке.

– Что за?.. – пораженно воскликнул я и, вскочив на ноги, вцепился руками в прутья решетки.

Клетка опасно закачалась, но я удержался и принялся бешено озираться по сторонам в поисках заговорившего со мной человека. Внизу на каменном полу стоял князь Долохов. Он задрал голову и с затаенной улыбкой смотрел на меня.

– Выпусти меня отсюда!!! – не помня себя от ярости, заорал я и принялся трясти руками решетку.