Хроники Тиа-ра: битва за Огненный остров - [8]

В какой-то момент Сущность просто появилась в сознании. Нет, не физически и даже не иллюзорно. А так, будто была там все время, но теперь позволила себя увидеть. Позволила в тот момент, когда ум все еще способен воспринимать информацию, но уже не слепит себя бесконечным круговоротом картинок.

– Камень. Чашка. Женское ухо. Щепка. Орех.

Как это обычно и бывало, Сущность быстро перебирала образы в моей собственной голове в поисках нужного. Так, как человек выбрасывает из сундука старый хлам, чтобы найти что-то определенное. К этому трудно привыкнуть, но я почти привык. Я даже научился отличать тот смысл, который действительно хотела озвучить Сущность.

– Светоспираль. Плечо. Щипцы для зубов. Барьер. УКАЗАТЕЛЬ.

Значит, «Указатель». Перед мысленным взором стояла покосившаяся рогатка, укрепленная между камнями, а на ней – продолговатая дощечка, заостренная с одной стороны. Этот указатель собрал я сам, когда был еще новой жизнью семи или восьми солнечных циклов от роду. Собрал и поставил в проходе между уммами. Наверное, просто от скуки.

Этот указатель – дорога к Площади.

Сущность исчезла так же, как появилась – без лишних знаков и церемоний. А может, это я сам окончательно провалился в сон. Все, что осталось к утру, – нелепая табличка, которая указывала на Площадь. Именно то, что и хотела сказать мне Сущность.

Конечно, я не мог представить, что это значит, но… Был рад этому знаку или, если хотите, знамению. Именно сегодня – рад.

Это значило, что все мы, а значит, и я сам, пока еще не обречены. Обреченным не дают знамений, верно?

4. Если не получается быть сильнее, будь с тем, кто сильнее

Если бы точно знал, что такое дружба, я бы сказал, что Мику-ра – мой друг. Но вместо этого скажу: я знаю Мику-ра очень давно. С тех самых времен, когда мы, две новые жизни, носились бесцельно по острову и собирали из всякого хлама указатели. Мне кажется, что с тех пор прошла целая вечность, но на самом деле – значительно меньше.

С тех пор мы часто оказывались ближе или, наоборот, совсем теряли друг друга из виду. А потом стали теми, кем стали: я – наездником, а он – законником. В некотором смысле мы оказались по разные стороны социального устройства. Ни вверху, ни внизу, а просто – по разные стороны.

Хотя… Будем честными: я себе льщу. Быть законником – это перспективно и престижно, а наездником – странно и неперспективно. Если, конечно, не говорить о перспективе досрочно отправиться к Началу.

Глядя на Мику-ра, так и хочется сказать: перспективный и престижный в каждой детали. От изысканного хартунга из редкой черной ткани до бороды из трех кос. На уровне подбородка они сплетались между собой в еще одну косу, выгнутую внутрь и касающуюся ремня на груди.

А еще – он действительно хорош в том, чем занимается, и всегда уверен в себе. Скажу больше: иногда мне кажется, что эту уверенность он высасывает из окружающих. Из меня так уж точно. Рядом с Мику-ра я таинственным образом теряю убежденность в том, в чем не сомневался еще несколько минут назад. Особенно, если это мнение расходится с мнением самого Мику-ра.

Может, это просто дар внушения? Впрочем, не так уж важно слово, важнее то, что я чувствовал рядом. Это – неуверенность. И для неуверенности этой была еще одна причина, о которой мне не хочется говорить сейчас. Может быть, позже.

– Ты мне нужен, – сказал вместо приветствия Мику-ра на следующее утро, только показавшись в арке моей уммы.

Я кивнул, забыв спросить: «Зачем?». Решительным жестом он отказался от традиционного предложения воды и увлек меня за собой в переплетения проходов и умм-канов, туда, где стояла на каменной площадке моя Ши-те.

– Куда летим? – догадался спросить я, уже взобравшись в седло.

Мику-ра сел во второе седло позади меня и торопливо привязал себя ремнями.

– На Зеленый остров, – поморщился он. – Похоже, с ним назревают проблемы.

Конечно, то, как он поморщился, я не мог увидеть затылком. Скорее, понял по интонации, уловил в оттенках его голоса.

– Ясно, – опять кивнул я, забыв спросить: какие проблемы?

Небесный камень внутри машины ожил и слегка потянул ее вверх. Механическая птица негромко заскрипела сотней креплений и качнулась на лапах. Словно вздохнула, пробудившись от глубокого сна.

Рычаг, прыжок, невесомость, секунда до падения и рывок – вперед и вверх.

Мику-ра был одним из немногих законников, которые испытывали по отношению к полетам нечто отличное от паники. Насколько я помню, он даже не вскрикивал во время прыжка. Боялся – да, но тщательно скрывал это. Воспринимал как неизбежное зло, которым приходится платить за удовольствие участвовать в большой политике. Той, которая простирается за пределы барьера Огненного острова.

Подобным хладнокровием могли похвастаться далеко не все. Полет с одним из старших законников однажды закончился через пару минут после своего начала: во время прыжка он обмочил свой хартунг, и, конечно, мне не оставалось ничего другого, как вернуться обратно. Жарко дыша в шею, он взял с меня обещание никому не рассказывать об этом случае. Я и не рассказывал. Только сейчас написал об этом. Его звали Брук-ра. Просто невинная и запоздалая месть за испорченную ткань седла.