Хроники старого меломана - [4]
Забегая далеко вперёд, скажу, что ностальгическая атмосфера шестидесятых накрыла меня спустя тридцать лет. В девяностые, времена стихийных рынков. Тогда, из-за вновь охватившей меня нумизматической лихорадки, я стал ездить в ЦПКО им. Кирова покупать и менять старые монеты. Воспоминания возникали, как только я входил в парк и приближался к беспорядочно толкущимся людям. Иные испытывали неудобства, а для меня веяло романтикой, чувствовался дух времени. Даже в наши дни, когда изредка выбираюсь на толкучку у станции метро «Удельная», я испытываю особое волнение.
Мои отношения с Алексом, так я стал звать Зубковского по его же просьбе, зиждились не только на общих музыкальных интересах. Отдельной строкой врезался в память эпизод нашего посещения выставки «Промышленная эстетика США». Осенью 1967 года американцы привезли выставку после Москвы и в наш город. Показ проходил в ДК им. Кирова. Политический климат с американцами был не очень — разгар холодной войны и всё такое. Но народ помнил предыдущие экспозиции: «Средства связи США» и «Архитектура США». Цветные телевизоры и фешенебельные постройки ещё тогда входили в конфликт с образом непримиримых врагов СССР. А тут новые диковинки, да ещё по нашему будущему профилю (большинство учеников нашей школы поступали в Мухинское училище, как раз на факультет технической эстетики). Мы ходили на выставку по несколько раз, красочные буклеты и значки копились, а потом раздавались знакомым. Приходилось буквально прорываться в заветные двери — выставку вход бойкотировали курсанты морского училища им. Макарова. История, всеми забытая: помощь героическому Вьетнаму осуществлялась морем. В одном из рейсов судно с гуманитарной помощью (и не только) обстрелял американский истребитель, погиб советский матрос. Шуму поднялось много, весь народ осуждал агрессоров, а тут, как назло, эта выставка. У входа стояло оцепление из мужественных моряков. Они тормозили толпу, стыдили граждан. Ходили слухи, что особо ретивых тащили в сторонку и лечили кулаками антипатриотические настроения. Милиция бездействовала.
Позже мы обсуждали с Алексом, фантастические, по тем временам, изделия для нормальной жизни и деятельности человека. Были нескончаемые разговоры об одноклассниках, похабные дискуссии о слабом поле. Юношеский максимализм часто провоцировал на запретные темы — критику теневых сторон нашей убогой действительности. Нет, мы не были диссидентами. Мы, как и все, многого не понимали. При советском правящем строе люди просто плыли по течению, хотя не всем жилось сладко, у многих накопились вопросы. Оттого, наверное, злостное смакование той общественной дури, что лежала на поверхности, приобретало в наших диалогах общественный характер. Мы хаяли все подряд, не шибко задумываясь о последствиях. Забавно, ведь ругали чиновников, бюрократов, дефицит, глупые законы, вечные очереди, но никогда не замахивались на святое: Ленина, правящую Коммунистическую партию и ее руководителей!
Как-то незаметно выкристаллизовалась идея объединить в узком кругу проверенных друзей, разделяющих наши взгляды и организовать крепкое товарищество, способное защищать себя. Нахватавшись из книг и кино «верхушек конспирации», мы создали свои собственные эмблему, пароль и кассу. По нынешним временам: это была элементарная организованная группировка с нехорошим потенциалом. Но тогда наше честолюбие не допускало таких неприятных определений. «Организация», «команда», «дружина», это как-то годилось, но не гадкое слово «банда». В общем, такая игра для взрослых мальчиков. То ли в тимуровцев, то ли в «робин-гудов».
Я и ещё один наш товарищ записались в секцию бокса, Алекс (мы ведь учились в художественной школе) спроектировал эмблему и дизайн костюмов. Стали собирать деньги в «общак» и даже подумывали об оружии. Пожалуй, не было главного: чёткой программы действий. И, хорошо, что не было! Мы просуществовали в нашем наивно-призрачном мире несколько месяцев. Многозначительно переглядывались на уроках с Алексом (остальные участники «тайного общества» учились в других школах). Перемигивались и втихаря теребили приколотый к изнанке лацкана пиджака отличительный значок — переделанную эмблему юристов с отрезанными мечами и выгравированной лилией на щите.
Обычно собирались у Алекса (кажется, нас было человек семь-восемь) пили портвейн, отчаянно спорили и матерились, слушали музыку. И вот, однажды вывалились на улицу и подогретые винными парами поступили гадко. Отмечались ноябрьские праздники, всюду висели большие красные флаги, кому-то пришла в голову лихая идея: сорвать и выбросить на мостовую символ государства. Что и было цинично проделано — залезли на ограду, вытащили древко, а затем скинули на асфальт и вытерли о полотнище ноги. Столько лет прошло, до сих пор стыдно, не потому, что я старый советский патриот, нет — от бессмысленности и собственной глупости!
Чёрная «Волга» приехала за мной через несколько дней. Двое позвонили в дверь. Запомнились холодные глаза человека в штатском и его фраза:
— Яловецкий Вадим Викторович? Собирайся, парень, поедешь с нами! — затем вздохнул и добавил. — Вот ведь, дожили! Малолетнего засранца искать приходиться да ещё и катать на служебной машине!
Кому не хотелось в своём прошлом что-то поменять? Пенсионеру Петрушевскому такая возможность представилась и родной Ленинград, весной 1968 года, встретил Дмитрия Сергеевича подзабытыми реалиями. Ученик 10 класса по новому воспринимает своё место в этой жизни. С высоты прожитых десятилетий и привычками из двадцать первого века, существовать в прежней действительности непросто. Заново пробираясь по вехам жизненного пути, пытаясь что-то изменить, главный герой не сразу узнаёт ещё одну сторону своей истории.
Неожиданная находка изменила жизнь обыкновенного дачника и заставила принимать непростые решения.
Эта остросюжетная повесть написана по воспоминаниям детства и последующими непростыми событиями. Пересечения моей судьбы и истории главного героя повлияли при описании детальных подробностей, а также подтолкнули к неожиданным поворотам сюжета. Криминальная составляющая, является тем стержнем, что поддерживает интерес читателя. Я попытался рассказать о судьбах и характерах своих сверстников из пролетарской среды Выборгского района города Ленинграда, о быте и нравах советской эпохи конца шестидесятых. Интрига переплетается с юношеской историей Сергея Семанина и событиями наших дней.
СССР, Ленинград, конец семидесятых. Драма. Мрачная история о милицейском осведомителе и его окружении. На обложке — почтовый ящик для анонимных доносов во Дворце дожей (Венеция, Италия). Перевод надписи: «Тайные обвинения против любого, кто скрывает милости или услуги, или тайно сговорился, чтобы утаить истинный доход от них».
После всех приключений в романе "Удар током", Петрушевского ждут новые испытания и путешествия. Смерть жены и внезапно появившаяся возможность повлиять на время, побуждает ГГ участвовать в эксперименте закрытой лаборатории.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Валерий Тарсис — литературный критик, писатель и переводчик. В 1960-м году он переслал английскому издателю рукопись «Сказание о синей мухе», в которой едко критиковалась жизнь в хрущевской России. Этот текст вышел в октябре 1962 года. В августе 1962 года Тарсис был арестован и помещен в московскую психиатрическую больницу имени Кащенко. «Палата № 7» представляет собой отчет о том, что происходило в «лечебнице для душевнобольных».
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.