Хроники похождений - [151]
Я оглянулся на тело полицеймейстера, везшего указ пана Марушевича. Вот ведь и горниста за мною послали, только не успел он сыграть отбой, из рук его выбили горн.
И что мне делать теперь? Ума не приложу!
Эпилог
Краснорожий стражник вращал глазищами и никак не мог уразуметь, чего я хочу от него.
— Так вы это, значит, кто?
— Объясняю еще раз. Я маркиз Серж Христофор де Ментье. Приговоренный к трем годам каторги.
— Вот так, значит, и приговоренный?!
— Вот так, значит.
— И что же это вы сами, значит, на каторгу прибыли?!
— Сам прибыл.
— А конвой где?
— Отстал по дороге.
— Ха! — выдал краснорожий страж и скрылся в будке.
Конь, которого я позаимствовал у покойного полицеймейстера, переступал с ноги на ногу и фыркал. Хотя это животное и служило в полиции, но, похоже, не одобряло моего намерения добровольно явиться на каторгу.
Стражник вернулся с товарищем. Таким же краснорожим, а к тому же еще и невероятно толстым. Его глаза заплыли, отчего физиономия имела сходство со свиным рылом. Мундир сходился на животе с такой натугой, что собеседник рисковал быть расстрелянным медными пуговицами. В правой руке он держал кусок хлебного багета, из которого торчал колбасный огрызок. Он смотрел на меня поросячьими глазками и размеренно двигал челюстями. Проглотив, процедил сквозь зубы:
— Юродивый, что ли? На юродивого не похож!
— Да не юродивый я. Вот сопроводительные документы. — Я протянул ему пакет. — Меня приговорили к каторге. К трем годам. Прибыл для отбывания наказания.
Свиное Рыло не шелохнулось, но повысило голос:
— Ты мне бумажками своими не тычь! Где твой конвой?
— Я уже объяснял. Конвоиры отстали в пути.
По Свиному Рылу покатился каплями пот. Жара стояла нестерпимая. Еще бы! В нескольких шагах от нас протекала Зюденфлюс. Я находился у канатной переправы. Отсюда приговоренных преступников в подвесных гондолах переправляли на другой берег.
— Вот недоумок! Вали-ка отсюда подобру-поздорову!
— Помилуйте, милостивый государь! Я государственный преступник, явился…
— Заткнись, недоумок!
Свиное Рыло налилось кровью. Стражник едва сдерживался, чтобы не наброситься на меня с кулаками.
— Да вы бумаги-то посмотрите, — пробормотал я.
И сам на себя подивился: терплю оскорбления от какого-то быдла! В былое время надавал бы ему по мордасам!
— Что мне их смотреть?! — пробурчал Свиное Рыло. — Мне подписи нужны — «принял-сдал». А тут кто мне распишется? И кто бумаги с моей подписью отвезет в суд, а? Или ты, недоумок, думаешь, что я их сам повезу твоему пану Марушевичу?
— Ну, можно со следующим конвоем передать…
— А ты мне не нукай!
Первый стражник потянул толстяка за рукав и что-то зашептал тому на ухо. Слушая, Свиное Рыло сначала вращал глазами, а потом его взгляд сфокусировался на моей лошади. Он отпихнул товарища, посмотрел на меня и спросил:
— А с кобылкой-то твоей что?
— Как — что? — пожал я плечами. — Лошадь останется вам.
Свиное Рыло хрюкнул, пихнул недоеденный багет с огрызком колбасы напарнику, вытер ладони о штанины и протянул мне руку.
— Давай сюда свои бумаги! И с лошади слазь!
Я спешился и протянул стражнику документы. Он углубился в изучение оных.
— Граф Сергей Христофорович Дементьев из Российской империи, он же маркиз Серж Христофор де Ментье, он же Федор Кузьмич Каблуков… Шляпу сними и парик — долой! Не положено!
Я подчинился и бросил на землю треуголку и парик.
— А это еще что такое? — воскликнул Свиное Рыло.
Татуировка на моей голове шокировала его. Он схватил меня за воротник и потянул вниз, чтобы я наклонил голову. Я не противился, хотя и испытывал невероятное желание треснуть стражнику по морде.
— Что это такое? Ни черта себе! Благородного происхождения, значит, а наколки — как у простого уголовника!
— А может, я и есть простой уголовник!
— Ладно, это не наше дело, — ответил Свиное Рыло. — Пожалуйте, маркиз, карета подана!
Он изобразил галантный жест и указал мне на гондолу, подвешенную на канате. Я вздохнул. Было еще не поздно передумать. Я бы справился с этими нерадивыми служаками, вернул бы себе коня и бросился бы наутек. Ведь пан Марушевич, можно сказать, помиловал меня, позволив поселиться в Траумлэнде под новым именем. И все же… все же мне хотелось остаться графом Дементьевым, даже ценою трехлетнего срока на каторге. Кроме того, я опасался, что если не отправлюсь отбывать наказание, то меня заподозрят в убийстве полицейских. Конечно, и Раухенберг не послужит мне алиби, но вряд ли кому-либо придет в голову, что я убил конвоиров ради того, чтобы добровольно явиться на каторгу.
Я поднялся на деревянный мостик, а с него перебрался в гондолу. Свиное Рыло последовал за мною.
— Вперед! — скомандовал он.
Его напарник подтолкнул гондолу, и она заскользила по направляющим желобам. Через мгновение мы качались на головокружительной высоте над Зюденфлюс. Снизу поднимался горячий пар, за которым невозможно было ничего рассмотреть. Вскоре напарник Свиного Рыла скрылся в клубах белого марева. Я всматривался вперед, не терпелось увидеть берег, которому предстояло стать моим домом на три ближайших года.
Вдруг сильные руки обхватили меня. Я и ойкнуть не успел, как Свиное Рыло швырнул меня через ограждение. В последнее мгновение мне удалось извернуться и ухватиться за бортик гондолы.
Повесть публиковалась в литературном приложении к журналу «Фантастика», а также входила в сборник «В компании с Михалычем» и в сборник «Улавливающий тупик». Перед публикацией «Улавливающего тупика» я подредактировал текст, перенес действие из еще «горбачевского» 1990 года в более позднее время.Забавная история, связанная с этой повестью: некоторые читатели всерьез поверили, что возле Волкова кладбища есть пруд, в котором живет динозавр - собрат знаменитого лохнесского чудовища. Они звонили мне и спрашивали, где можно прочитать подробности об этом феномене.
Первая четверть XIX века — это время звонкой славы и великих побед государства Российского и одновременно — время крушения колониальных систем, великих потрясений и горьких утрат. И за каждым событием, вошедшим в историю, сокрыты тайны, некоторые из которых предстоит распутать Андрею Воленскому.1802 год, Санкт-Петербург. Совершено убийство. Все улики указывают на вину Воленского. Даже высокопоставленные друзья не в силах снять с графа подозрения, и только загадочная итальянская графиня приходит к нему на помощь.
Человек познается в борьбе. И герои произведений Льва Портного принимают вызов. Кто-то преодолевает трусость, кто-то — последствия экономического кризиса, а для кого-то не менее драматичной становится борьба с излишним весом. А может быть, главный враг — тот черт, которого человек сам себе рисует в воображении.
В Россию пришла война. Уже сожжен Смоленск, Великая армия Наполеона подступает к Москве. Граф Воленский, прибывший из Лондона, рассчитывает отправиться на поле боя. Но перед этим ему надо передать императору Александру I секретную информацию о французском шпионе, действующем в самых верхах. По некоторым сведениям этот агент очень ценен для Наполеона, и собранные им данные будут полезны французскому императору только тогда, когда он займет Москву. По распоряжению Александра I Воленский вместо действующей армии отправляется в столицу.
Проза Льва Портного — это увлекательные истории о том, как неожиданно меняется жизнь человека, когда нарушается привычный ход событий. Сборник «Улавливающий тупик» объединяет произведения, главному герою которых выпали самые разные испытания: головокружительный успех в бизнесе, внезапный провал во времени, а то и просто большая пьянка.
1801 год, Лондон. После нелепой гибели в потасовке русского офицера, служащему Коллегии иностранных дел графу Воленскому предстоит в одиночку завершить поручение императора Павла I. Со временем юный граф понимает, что убийство товарища отнюдь не случайно, миссия на грани провала, а ему самому грозит смертельная опасность. Андрей начинает расследование, от результатов которого зависит не только его жизнь, но и мирные отношения между Россией и Англией. В это же время в России происходит переворот, а военная эскадра под управлением адмирала Хайда Паркера и вице-адмирала Горацио Нельсона выступает в поход против русского флота…
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Прославленные мастера жанра, такие как Майкл Суэнвик, Брюс Стерлинг, Джо Холдеман, Джин Вулф, Гарри Тертлдав и многие другие, приглашают читателей в увлекательные путешествия по далекому будущему и альтернативному прошлому. Тайны инопланетных миров и величайшие достижения научной мысли представлены на страницах знаменитого ежегодного сборника, обладателя многочисленных престижных наград. Только самое новое и лучшее достойно оказаться под обложкой «The Year's Best Science Fiction», признанного бренда в мире фантастики!
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
«Красный паук, или Семь секунд вечности» Евгения Пряхина – роман, написанный в добрых традициях советской фантастики, в котором чудесным образом переплелись прошлое и настоящее. Одной из основ, на которых строится роман, является вопрос, давно разделивший землян на два непримиримых лагеря. Это вопрос о том, посетила ли американская экспедиция Луну в 1969 году, чьё собственное оригинальное решение предлагает автор «Красного паука». Герои «Красного паука» – на первый взгляд, обычные российские люди, погрязшие в жизненной рутине.
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?